высокого звания и назначение комиссаром корпуса высказался Берия, удивление возросло, а уж после заступничества Молотова и Чичерина оно перешло в настоящее изумление. «Если сейчас ещё и наркомздрав за него выступит, – подумал Сталин, – останется только признать, что товарищ Саша – колдун!» Но Семашко молчал. В конце концов, назначения и воинские звания – не его епархия. Вот если бы товарища Белова-Сталина рекомендовали к присвоению звания корпусного военврача…
– Что, товарищи? Обложили старого грузина, точно медведя в берлоге? – Сталин вздохнул. – Хорошо, предлагаю голосовать. Кто за то, чтобы присвоить товарищу Белову-Сталину звание
«За» оказались Берия, Молотов и Чичерин, «против» – Будённый, Ворошилов и Мануильский. Семашко воздержался.
– Значит, – подвел итог Иосиф Виссарионович, – предложение проходит большинством голосов. Потому что товарищ Сталин – тоже «за».
Семён Михайлович закусил ус и буркнул: «Несправедливо». Сталин повернулся к Ворошилову:
– Товарищ Ворошилов, подготовьте приказ.
– Товарищ Сталин, а у вас – два голоса? – раздался негромкий вопрос из тени.
– Что?!
Галет сидел неподвижно, и на его тонких губах змеилась легкая улыбка…
– Что?!
– Я голосовал «против». И считаю, что товарищ Белов-Сталин заслуживает звания корпусного комиссара.
Сталин помолчал, а затем спросил:
– Кто за то, чтобы товарищу Белову-Сталину было присвоено звание корпусной комиссар? Против? М-да.
«За» голосовали Будённый, Ворошилов, Галет, Мануильский и… Семашко! Пятеро!
Сталин снова вздохнул:
– Подготовьте указ, товарищ Молотов…
12
Война требует быстроты.
Подготовка к военной экспедиции вылилась в сплошной поток согласований и уточнений. И хотя большую их часть взял на себя полковник Эрвин Роммель, принявший должность начальника штаба корпуса, и его заместитель подполковник Богданов, но многое приходилось делать Александру как комиссару и члену ЦК. Самого понятия «штурмовой батальон» в уставе РККА ещё не было, и многие вещи приходилось додумывать и изобретать буквально на ходу.
Дуче, конечно, пообещал всяческую помощь на месте, но как там оно будет, ещё не понятно, а вот массу специфического оборудования нужно тащить с собой. И первым делом это касалось колёсных боевых машин КБМ, которые уже отлично показали себя в Средней Азии. После долгого размышления двадцатитрёхмиллиметровые пушки и крупнокалиберные пулемёты оставили, сделав лишь дополнительную вентиляцию салона для более комфортного ожидания в случае использования КБМок в качестве передвижного блокпоста.
Радиостанции стояли на каждой машине, и плюс к этому Александр выбил в Радиоинституте РККА дополнительно тридцать мобильных радиостанций для оснащения групп, а также мощную станцию для связи на дальние расстояния.
Специальное оборудование, взрывчатка и многое другое, что вроде бы числилось в списке необходимого, но что просто не успели сделать, не видя в том никакой срочности. Теперь же срочность появилась, и сотням людей и десятку заводов приходилось напрягаться, изыскивая дополнительные резервы для исполнения внеочередного заказа.
Александр ругался, увещевал, просил и угрожал всеми возможными карами, так что ко времени отбытия всё было готово.
Батальон, построенный на плацу в Алабино или, как говорили итальянцы, Алабино выглядел внушительно. Сферообразные шлемы, бронещиты, бронежилеты и разгрузки делали и так высоких и широкоплечих солдат настоящими гигантами.
