переодевания и затаривания баулов прошел на удивление быстро и слаженно. И лишь когда вся эта хорошо утепленная толпа ломанулась к шлюзу, система наблюдения дала знать о своем существовании. Базеры сирены заревели, видимо, в целях привлечения к данному факту внимания сотрудников Службы внутренней безопасности. Объемные динамики оповещения по всему центральному корпусу спокойным баритоном призвали всех свободных сотрудников охраны срочно явиться к южному шлюзу. Но поскольку все сотрудники этой службы и так уже были здесь, а шлюз был открыт и заблокирован механически в таком положении, процесс исхода эта информация остановить не могла. «Освобожденные», шустро выскакивая на свежий воздух, рысцой бежали к границе поля, преодолев его, делились на четыре группы, при этом помогали друг другу натягивать плащи из белых простыней. Первые пять десятков без дальнейших указаний, также рысцой, потрусили на юго-восток. Следующая группа развернулась и тронулась на юг, коридор перед шлюзом уже полностью опустел, последняя группа из сорока бойцов, добежав до западного склона силового купола, дожидалась сестер, которые должны были пройти через северный выход и соединиться с ними. От начала операции с момента объявления пожарной опасности прошло не более пятнадцати минут.
Две пятерки выскочили из северного шлюза и поскакали вдоль черного «лепестка» к его торцевой части. Не сбавляя темпа, проскочили силовое поле и развернулись на запад, в сторону схрона «полярницы». И в этот момент метрах в пятидесяти перед ними выросли квадратные, чуть сгорбленные огромные фигуры в легкой полевой форме. Трое «детей» держали в руках здоровенные кривые армейские секиры, четвертый боец плотно удерживал под мышкой правой руки что было сил извивающуюся сестру Куири. Не то кашляя, не то лая, он прорычал:
– Деффчонки, положите оружие на землю, развернитесь в сторону купола и встаньте на колени! Если вы не будете сопротивляться досмотру, мы не станем препятствовать…
Договорить он не успел. Куири, извернувшись и освободив одну руку, дернула за шнурок, свисавший из-под ее шарфа. Яркая вспышка и страшный грохот ударили в спину и бросили в снег тех троих, что не торопясь приближались к онемевшим беглянкам. На месте же взрыва не осталось ничего, кроме едкого дыма и пара, серым туманом укрывающего оголившиеся камни. По сферической плоскости силового шита, неуклюже подпрыгивая и переворачиваясь в воздухе, скользила вниз чья-то изуродованная обугленная голова…
Онемение прошло. Быстро оценив ситуацию, вся команда, которая должна была обеспечить эвакуацию «отшельницы», с диким визгом выхватив ножи, бросилась добивать поверженного врага. Лейтенант уже почти поравнялась с ближайшим лежащим в снегу телом, но внезапно оступившись, словно срезанный сноп, рухнула на камни. Из ее спины торчал обрезок двухдюймовой металлической трубы, раньше служивший посохом «полярной отшельнице». Все три страшные фигуры поднялись с колен и черными молниями метнулись навстречу нападавшим. Трое против восьми. Секиры против ножей.
У одной сестры в руках быстро мелькал кованый гриф от спортивной штанги. Она смогла нанести два или три удара, один из которых достиг цели. Еще двое умудрились выстрелить в упор сигнальными ракетами, больше ослепляя и отвлекая, чем обжигая противников. Через восемь секунд все было кончено. Перерубленные пополам, обезглавленные или просто проколотые насквозь трупы сестер были разбросаны на площади в три десятка метров. Один черный комбинезон с опаленной и истыканной осколками от взрыва спиной лежал между ними.
– Что за дерьмо происходит?! Что они вытворяют, откуда у них гранаты? На кого они напоролись?
Услышав грохот взрыва и рассмотрев, откуда поднимается столб дыма, капитан Омелия, начальник западной группы, приняла единственно верное решение. Две пятерки отходили на запад с двойной поклажей, медленно, явно показывая направление движения. Оставшиеся тридцать бойцов, бросив половину припасов, галопом помчались на юго-восток – догонять первую группу. Оставшееся прикрытие – сама Омелия и еще девять бывших сотрудников Службы внутренней безопасности – боковым зрением заметили приближение двух «носорогов», они бежали им наперерез, быстро сокращая дистанцию широкими прыжками, однако один заметно отставал от второго. Это было тут же использовано.
Омелия спала с «носорогом» два раза. Оба раза ее «приглашали», и она не отказывалась. Она не испытывала иллюзий на предмет их сексуальных навыков. Но противника нужно было знать в лицо. В постели они вели себя как старшеклассники, часто моргая и обливаясь холодным потом, быстро прижимали партнершу к кровати и, два-три раза качнув корпусом, отваливались в сторону, то ли похрюкивая, то ли хихикая от удовольствия. Теперь эти «старшеклассники» жаждали только одного – убить врага, который посмел нарушить их правила и вероломно напасть на «мирных» жителей этой планеты.
Первый «носорог» влетел в них как вертолет, его секира металась из стороны в сторону со скоростью лопасти в режиме форсажа. Трое бойцов контратаковали с фронта, создавая для его внимания точку наивысшей боевой опасности, остальные фигуры, мелькавшие сбоку, не проявляли активности и придерживались периферийным зрением про запас. Омелия знала, что «этот вопрос»
