содержания. Еще целый ряд подобных действий был совершен по всему миру.
Сейчас один из ключевых организаторов уже ожидал меня в аэропорту Италии. По словам Германа, он частично уже начал подготовку к нашему заданию и почти сформировал штаб по созданию структуры, которая будет реализовывать вторую часть проекта «Омега».
Что касается меня, я просто любовался облаками и старался ни о чем не думать, чтобы не сойти с ума окончательно.
11 сентября 19:05
Италия, курортный город Римини
Аэропорт
Сделав виток над живописной территорией курортной зоны Эмилии-Романии, омываемой теплыми волнами Адриатического моря, мы наконец приземлились недалеко от Римини и покинули самолет.
Пройдя в фойе аэропорта имени Федерико Феллини, что расположен в Мирамаре, обнаружили, что нас уже ждали. Встречающих было двое.
Один из незнакомцев сильно походил на обычного учителя. Он был в очках, в строгом костюме, надетом поверх джемпера, из ворота которого торчал узел туго затянутого галстука.
Второй встречающий выглядел понуро словно был недоволен происходящим или просто впал в ступор от переизбытка информации. Он был небрит и обладал заметно выдающимся из-под кожаного пиджака пивным животом.
Первым поднялся и протянул руку, чтобы поздороваться, человек, напоминавший учителя.
– Рад видеть тебя в нашей команде, Саша. Помню, в Бразилии, мы с тобой серьезно накуролесили, – он наигранно улыбнулся и пожал мне руку.
Вторым протянул руку небритый.
– Пьетро Гаспарри, – представился он.
Похожий на учителя мужчина тут же с улыбкой прокомментировал:
– Ты будешь смеяться, но это наш Босс. Кстати, по-русски он не понимает почти ни слова. Хотя, впрочем, он вообще говорит мало. Так что будешь с ним общаться с помощью переводчика или через меня. Ты не поверишь, он даже имя мое правильно произнести не может – Евжением зовет. Да пусть хоть Евжопием. При тех деньгах, что он платит, ему все простительно.
Забрав багаж, мы прошли в аэробар.
Когда все расселись, и нам принесли ароматный кофе, Евгений вновь заговорил со мной:
– Кратко введу тебя в курс дела. Нас на проекте должно было быть человек двенадцать, таких как мы, с мозгами. Но все как-то не сложилось. Кого взяли копы, кого отправили в мир иной, а из-за недавних событий в мире, руководство начало форсировать события. Так что не удивляйся, что в столь серьезном деле у нас тут полная неразбериха. Конечно, это временно, но… Ладно, ближе к делу… В общем, наш Большой (на этом слове он ехидно улыбнулся) Босс, вопреки любой здравой логике, решил сам стать лицом референдума, причем надумал он это всего неделю назад. Короче, структуры нет, концепция сырая, а деньги все только через него Самого. Штаб состоит из каких-то полукриминальных личностей. Как будем вести проект, не знаю…
– Единственное, в чем можно быть уверенным наверняка, Жень, – если провалим, то всем крышка, – вставил реплику Кабан.
– Ну… конечно, самый пессимистичный сценарий тоже не исключен… Но зачем же думать о плохом? Если все получится, то мы герои. И, когда новый порядок придет к власти, мы тоже забыты не будем, – сам до конца не веря в собственные слова, подытожил Евгений.
Допив кофе, мы вышли из аэропорта. На стоянке стоял целый эскорт черных бронированных джипов. Как выяснилось, охрана Большого Босса была и в аэропорту, но старалась вести себя скрытно. На улице же ее избыток скрывать было просто невозможно.
Мы сели в роскошный «Роллс-ройс Фантом» золотого цвета, хотя, скорее всего, это был не просто цвет, а позолота. Большой Босс лично втиснулся за руль, игнорируя услуги шофера, видимо, из принципа. Колонна тронулась, но уже очень скоро мы, наперекор соображениям безопасности, обогнали идущие впереди несколько машин охраны и унеслись прочь словно ехали не на элитной представительской машине, а на спортивном болиде.
Кабан, впершийся вместе с нами в машину и теперь сидевший рядом со мной, без умолку рассказывал Евгению о своих былых подвигах, всячески коверкая русский язык и шепелявя. Видимо, как всегда, проявив инициативу во время принудительной доставки, он был подвергнут воспитательным побоям, и теперь остался без части переднего зуба.
Изредка тему своего монолога он менял на рассказ о знойных молодых девушках, которые, по его же словам, буквально падали к
