– Это моя вина. Я мало тебе объяснял, что происходит. Что ж, за свою ошибку мне уже пришлось заплатить. С этим телом придется расстаться… А оно, Саша, нравилось мне. Кстати, во всем этом есть и некоторые плюсы.
Тимур болезненно улыбнулся и нажал кнопку на подлокотнике кресла. Часть стенной панели отъехала, и я увидел большую колбу с полупрозрачной розовой жидкостью, в которой находилась Светлана.
Ее обнаженное тело было изуродовано больше, чем у Тимура. Красная челка навсегда исчезла, также как и брови с ресницами. Само же тело было будто собрано из кусков, а из рваных швов, соединявших обожженную кожу, шел тусклый кроваво-красный свет. Из тех же швов пузырилась розовая пена и сочилась зеленоватая слизь. Девушка открывала и закрывала рот, словно рыба, и смотрела на нас ненавидящим взглядом.
– Конечно, ее труп меня порадовал бы еще больше, но я себе этого позволить, к сожалению, не могу. Иначе вокруг появятся несметные армии, и вся эта Солнечная система превратится в место беспощадного военного столкновения, а мне это ни к чему.
– Каких армий?
– Неважно, лучше скажи, кто тебе дал бомбу с явно неземными технологиями. Хотя я, кажется, и сам догадываюсь…
Вдруг я ощутил, как корпус станции содрогнулся. Видимо, к ней пришвартовался какой-то шаттл. Потом все стихло.
– Что еще за незваные гости? Кажется, разговор придется ненадолго отложить.
Тимур повернулся к Солитеру:
– Спрячь Александра вместе с пленными.
– Понял, Влас.
Бывший однокурсник вывел меня через коридор в комнату, где были все мои друзья и какие-то сотрудники станции.
Вскоре, после того как Солитер закрыл нас и ушел, послышались шаги нескольких человек. Округлое окно входной двери скрывала занавеска. Заглянув за нее, я увидел, как мимо уверенным шагом прошел мой двойник.
Осмотревшись вокруг, помимо своих друзей, я увидел еще одного знакомого из своего виденья. Это был тот самый американский астронавт, который спас станцию от падения. Он тоже оказался в плену, как и мы.
На борту станции послышались одиночные выстрелы, затем все снова стихло.
Через какое-то время дверь открылась, и в наш блок, еле держась на ногах, протиснулся Солитер, истекающий кровью.
– Где этот чертов астронавт? Тимур приказал вас спасти, но к лифту больше доступа нет, только шаттл может нам помочь. Шлюз долго не продержится.
Тут же, в подтверждение его слов, послышались громкие удары по металлу.
– Сколько мест в шаттле? – спросил я.
– Неважно! Летим только я, пилот и ты, остальные мне не нужны.
Солитер достал пистолет и начал его направлять на всех по очереди, пока не увидел американца.
– Слышь, ты, янки. Идешь с нами.
Остальные заключенные начали возмущаться, но Солитер усмехнулся и сделал несколько выстрелов. Один человек из команды станции упал замертво, и все сразу же притихли.
– Все успокоились?
Астронавт подошел к Солитеру, но в последний момент, когда тот начал закрывать дверь, вывернул убийце руку и, нажав его же пальцем на курок, сделал несколько выстрелов противнику в грудь. Солитер захрипел и упал на пол.
Оставшиеся в живых заключенные покинули каюту и вместе со мной направились вслед за астронавтом на корабль. С трудом все набились в шаттл. Мне с трудом представлялось, как в таком виде мы сможем произвести посадку, но у пилота, похоже, был план.
15 сентября 23:57
Шаттл
Пилот челнока отстыковался от орбитальной станции. Небольшой тормозной импульс дернул корпус, и затем маневровые двигатели шаттла стали разворачивать его кормой вперед к кабине космического лифта.
Внутри челнока было душно, шумно и тесно, поэтому, не выдержав толкотни и испуганных переговоров пассажиров, пилот прикрикнул на шумевших людей по-английски. Мое знание этого языка позво лило понять высказывание дословно:
– Продолжительность работы двигателей орбитального маневрирования составляет около 3 минут, попрошу всех заткнуться и не мешать, если не хотите навсегда остаться в космосе!
Многие, похоже, суть его возмущенной тирады поняли и без перевода. Салон погрузился в тишину, и астронавт медленно пристыковался манипулятором к кабине лифта. Он ввел какие-то команды на панели челнока, и кабина, отсоединившись от корпуса
