Я надел тот перстень. Покинув музей, мы вернулись в гостиницу. Вечером у нас с твоей матерью была близость, а на следующее утро я увидел, что зеленое содержимое камня на перстне исчезло.
Пробыв неделю в Египте, мы осмотрели множество древних памятников, а когда вернулись на родину, у твоей матери начал расти живот, и уже через месяц родился ты. Все было слишком неестественно, и мы не рискнули обращаться к врачам. Я возил жену рожать тебя в деревню к местной повитухе. Твоя мать боялась, что анализы покажут что-нибудь необычное и правительство заберет тебя изучать, как какую-то диковинную зверюшку. Конечно, у тебя потом могли возникнуть проблемы с документами, но твоя мать все откладывала и откладывала решение этой проблемы.
– Ты, наверное, хочешь знать, почему мы тебя подкинули в детский дом? Годика в два мы взяли тебя в поход в лес вместе со своими друзьями. Ничего опасного, так, вылазка с палатками, костром и гитарой.
Вечером под усеянным звездами небом мы жарили шашлыки, пили вино и пели под гитару. Ты бегал, как угорелый за маленькой собачкой дяди Сережи, смеялся и радовался, пока не споткнулся и не упал прямо на торчавший из бревна сук.
Это было жуткое зрелище. Но ты, даже не заплакав, встал. Твоя рубашка была залита кровью, а вместо левого глаза у тебя была кровоточащая рана. Все бросились к тебе, но Сергей и его жена были ближе.
Что было дальше, не увидишь и в фильмах ужаса. Сама тьма вырвалась из тебя и обратила наших друзей в серый пепел. Твой глаз регенерировал, став таким же, как раньше, а ты просто развел ручки в разные стороны и спросил, ничего не понимая: «А куда делись дядя Сележа и тетя Малина?» А на следующий день я впервые встретил ее – девушку, как две капли воды похожую на статую хранительницы.
Огненно-красные волосы выделяли ее из толпы. Она была беременна и ее живот выпирал, как на последнем месяце. Да она и не думала скрываться. Она подошла ко мне в аптеке, где я покупал жене таблетки от аллергии, обнюхала меня, словно собака, и сказала: «Я почувствовала его вчера, его силу, и теперь буду за ним следить. А вы с женой не мешай мне, сдайте его в детский дом, вы ему не родители, а он вам не сын». Хранительница поднесла к моей шее холодные пальцы с острыми, как лезвия, ногтями – «…не сделаешь, как велю, – умрете все…».
Мы долго спорили с твоей матерью, но, в конце концов, подкинули тебя в детский дом. С того случая любовь в нашей семье умерла, твоя мать ударилась в религию, а я проявил слабость и запил. Сначала была бутылка пива по вечерам, чтобы уснуть, потом две, а теперь что утро, что вечер все слилось…
Да, мы, конечно, часто навещали тебя в детском доме, не признаваясь, что мы твои родители. Дарили подарки и гостинцы, – это, кстати, и послужило одной из причин, по которой нам разрешили тебя усыновить, когда наши страхи поулеглись. После той самой встречи в аптеке я больше не встречал девушку с красными волосами, и мне стало казаться, что опасность миновала. Еще одной из причин нашего воссоединения стала весьма необычная история.
Много сил я приложил, чтобы восстановить отношения с твоей матерью, и однажды она уступила, дав мне еще один шанс все начать сначала. Мы решили осуществить совместную вылазку в какие-нибудь катакомбы, как в старые времена, когда у нас все было замечательно.
В тот вечер я пришел к ней с букетом роз обсудить предстоящее приключение. Она сварила кофе, мы развернули карту страны и стали раздумывать, куда нам податься. Неожиданно на карте появилась красная точка. Она походила на свет от фонарика, словно кто-то посветил им в одну конкретную точку.
Мы подумали, что это дети баловались, посветив чем-то через окно. Чуть сдвинув карту, я увидел, как точка тоже медленно сместилась, указывая снова на то же место. Это уже было совсем странно, словно кто-то наблюдал за нами, раз мог так точно повторить свое действие, несмотря на расстояние.
Точка указывала на город Владимир. В принципе, это был неплохой выбор. В городе было много подземных ходов, да и от нас он находился недалеко. На следующий вечер мы уже специально повторили эксперимент. Мы положили карту Владимира в том же месте на столе. И снова появилась красная точка, указывавшая на церквушку на окраине города. Абсолютно обескураженные, мы принялись готовиться.
Единственный человек, с кем я мог поделиться подобными невероятными событиями, был тот профессор, с которым после поездки в Египет я больше и не разговаривал. Позвонив ему, я услышал, как он разволновался, узнав про красную точку.
– Это указующий перст хранителя, – затараторил он, как одержимый.
Про сына я ему рассказывать не стал, а он и не спросил, словно это уже не было для него так важно, как раньше. Или, может, он все знал заранее.
Приехав во Владимир, мы разузнали у местных диггеров про катакомбы и, наложив их планы на карту города, нашли ходы неподалеку от той церкви.
