дрожащего пламени, я прочла о положении на границе, о сложностях, с которыми сталкиваются служащие, а в самом конце было выведено, что «поиски леди Тангирры Анаргат продолжаются, и пока не увенчались успехом». Когда подняла взгляд, полный слез, на Рдаэна, он спокойно произнес: «Я
отправлялся на поиски взбалмошной и безголовой девчонки, и я ее не нашел. Передо мной умная, уверенная в себе, заботящаяся о личном составе и достойная доверия леди. И я уважаю ее решение и ее выбор.» А я стояла там, перед ним, как громом пораженная. И спросила лишь об одном «Так вы сразу узнали меня?», на что получила невероятный ответ: «Тангирра, неужели вы действительно думаете, что я мог не узнать девушку, о которой мечтал столько лет? Идите, ваши сослуживцы уже тропинку проложили „невзначай“ прогуливаясь мимо палатки, особенно усердствует полуорк Бурдус, и что приятно – он искренне за вас переживает. Идите, капитан, завтра предстоит сложный день».
– И вы ушли? – затаив дыхание спросила я.
– И я ушла, – такая загадочная улыбка на губах, – тогда ушла.
Чтобы вернуться и снова ночью, но уже в его комнату в гарнизоне. На тот момент мне уже было восемнадцать, я точно знала, что люблю его, и не было никаких сожалений. Была лишь надежда, слабая надежда на то, что он прикоснется ко мне. – Смешок и леди добавила: – К тому же каменные стены крепости, несколько менее звукопроницаемы, чем стены палатки, что так же бралось в расчет. В общем, я пришла к нему ночью, в платье, и долго стучалась в дверь, чтобы услышать «Тангирра, вам лучше уйти».
– И вы ушли? повторилась я.
– Я? – коварная усмешка. – Я вспомнила, что я Тангирра Анаргат и не привыкла отступать, несмотря на трудности, а потому я осталась стоять там. На весьма нагретом для меня некоторыми полу. Наверное, прошло немало времени, прежде чем я сказала «Вы заверили, что уважаете мои решения. Это мое решение, имейте смелость хотя бы открыть двери!». И он открыл, хмурый и злой. Оттолкнув Рдаэна, я уверенно вошла, сжала кулаки, собираясь с силами, лишь затем повернулась к нему, посмотрела в его глаза…
и утонула окончательно. Желание – сжигающее, всепоглощающее желание, оно словно неистовый огонь плескалось там, едва
удерживаемое его легендарным чувством самоконтроля. «Тебе действительно лучше сейчас уйти» – четко разделяя каждое слово, произнес Рдаэн, так и не закрыв дверь. Я ответила уверенным: «Это мое решение». Он долго стоял, все так же держа дверь открытой, и продолжал смотреть на меня с затаенной надеждой, что я уйду сама. Я не собиралась отступать и он понял. Понял и выдвинул условие: «Хорошо, это твое решение, и я приму его. Но если ты проведешь ночь со мной, тебе придется принять мое решение, Тангирра». Я не могла не спросить какое, и Рдаэн произнес: «Ты станешь моей».
Молча жду продолжения, леди Тьер улыбнулась и пояснила:
– Могла ли я рассчитывать на то, что мне доведется стать леди Тьер? Нет. Я отчетливо понимала кто моя истинная пара, как понимала и то, что мой отец и мой царственный дядя никогда не допустят подобного. И я даже не сомневалась, что время моей свободы на исходе и вскоре меня вернут во дворец, где волей- неволей придется стать будущей императрицей. Так что там и тогда я солгала, принимая его условие. Солгала, чтобы хоть ненадолго ощутить свою принадлежность тому, кого действительно любила.
Я не стала спрашивать, что там было ночью, мне было неудобно, а леди Тьер явно не стремилась делиться подробностями, опустив те события, и перейдя к продолжению истории.
– Мы практически перестали спать, – счастливая улыбка заиграла на ее губах, – служба днем, жаркие ночи и ощущение безграничного счастья. Я парила на крыльях любви, утратив и осторожность и сосредоточенность, и в одном из боев, даже зная, что Рдаэн всегда прикроет, я применила магию… Спустя несколько минут уже стояла перед дядей, в тронном зале императорского дворца.
Судорожный вздох и почти усталое:
– Несколько часов, без остановки, без перерыва, я выслушивала гневные слова о собственном поведении, о долге, о благе империи, о целостности, которая столь важна для нашего государства. Я пыталась возражать, но что мои доводы, против железных аргументов. Дядя как всегда был прав и непогрешим, а я неизменно слишком молода, чтобы осознать свой долг перед империей. О своих чувствах я не произнесла ни слова – род Тьер был предан империи, я понимала – Рдаэну прикажут и он забудет обо мне. Он не посмеет пойти против воли повелителя, нарушив клятву рода. Знаешь, – усмешка, – дядя и мой отец близнецы, и это всегда очень давило на меня – говорил дядя, а мне казалось, будто меня ругает отец. Наверное, поэтому я безропотно покорилась его воле. Помолвка была заключена вновь, Анарг бледный, проведший все это время в моих поисках клялся в том, что он не виновен. Я не поверила ни единому его слову, но…
