белыми магами и не пахло.
Стягивая черное платье, подошла к окну, посмотрела на площадь — мэр кружил в центре танцевальной площадки белую магианну, практически весь Бриджуотер кружился там же, праздник был в разгаре.
Мэтра Октариона нигде не было видно.
Не удивлена — белые брезгливы, и пусть у них, как у нас, черных, нет регламента, запрещающего отбивать мага у другой ведьмы, зато у…
В этот момент я увидела, как к ступеням моей лавки подошел Зигфрид с букетом. Маг молча положил цветы на ступени, развернулся и ушел. На душе стало окончательно паршиво. Нет, по регламенту я все сделала правильно, вот только от этого было как-то совсем мерзко.
А впрочем, о какой паршивости на душе может идти речь?! Я черная ведьма, совести, стыда и сопереживания у меня нет и в помине!
Напомнив себе об этом трижды, я отправилась спать. В конце концов, иного выхода в данной ситуации не было, потому что как ведьма я значительно слабее мэтра Октариона, а значит, оставалось лишь прибегнуть к хитрости и подлости, что я, собственно, и проделала. И мне не должно быть за это стыдно, вот никоим образом.
Ночью, примерно так часов после двух, на площади раздался отчаянный мужской вопль — сонно приоткрыв один глаз, глянула на часы, прикинула количество прошедшего времени и поняла, что зелье красоты и привлекательности прекратило действие. Да, кому-то очень не повезло оказаться уже женатым.
За час до рассвета кто-то заорал: «Ведьма, только попадись мне!» Я, то есть собственно ведьма, только зевнула, а на площади кто-то крикнул самоубийце: «Мужик, тебе рано умирать». Улыбнулась, полностью согласная с умным советчиком. И тут третий голос добавил: «Не, сама госпожа ведьма, может, и не убьет, но ее теперь господин мэр под опеку взял».
Сон как рукой сняло.
Вскочив с постели, накинула ведьминский плащ, выбежала на балкон и рявкнула:
— Что?!
На площади, как и всегда после праздников, обреталось пару десятков сильно любящих выпить и не особо любящих после испития домой ползти — но это до меня, а вот после моего вопля народ мигом бодренько расползся, чуть ли не рысью, а кто-то, спрятавшись за фонтан, возьми да и крикни:
— Так на лавке вашей вывеска имеется…
Не вступая в дискуссию, спустилась вниз, вышла из лавки, посмотрела на дверь и…
«Объект под опекой мэрии».
Табличка была насыщенного золотого цвета, надпись черная, ниже красовался штамп мэрии. Нет, такое мне уже доводилось видеть, к примеру, на школах. И данная вывеска свидетельствовала, что по любым спорным и имущественным вопросам следует обращаться не к руководству данных заведений, а непосредственно в мэрию, которая, собственно, и патронирует их. То есть вот так вот с тяжелой руки мэра меня приравняли к… да к детям! Меня!
Глаз задергался сам. В следующее мгновение в табличку полетело заклинание.
И вот после этого я преспокойно вернулась в лавку, поднялась и легла спать, улыбаясь самой довольной улыбкой.
Ночь закончиться нормально так и не удосужилась. Сначала кто-то швырнул, и я догадываюсь кто, мне на балкон табличку с надписью «Мэр под опекой черной ведьмы» — только хихикнула сквозь сон, просто господин Вегард еще не был в курсе, что едва он приволок мне эту табличку, на здании мэрии мгновенно материализовалась другая, полностью этой идентичная. Ну ничего, вернется, увидит и окончательно…
Бадзиннь!
Уже вернулся. Быстрый.
Коварно улыбаясь, отправила вниз сообщение: «Господин мэр, у меня был сложный день, а вы мне спать мешаете». Сообщение умчалось вниз черным облачком, продемонстрировавшись адресату, самоуничтожилось вспышкой зеленой молнии.
А потом мне не спалось — ждала ответа. Не дождавшись, выскользнула из постели и выглянула из-за занавески — мэр молча уходил в мэрию с двумя табличками в руках. Это он еще не знает, что там, на мэрии, уже сияет третья…
Ловца почему-то стало жаль. Все же он мне сегодня жизнь спас и вообще.
