Постигающий

— Убирайся, тварь!

Я поспешил выполнить требование обозленной женщины, и покинул покои Вантихосо. Так и не понял, убьют меня завтра или через три дня?

Время я провел в бесцельных блужданиях по замку и крепости. Смотрел за развлечениями гноллов, гоблинов и троллей. По-моему, нелюди стали относиться ко мне с большим уважением. Не плевались, по крайней мере. Возле загона на свиней на меня неожиданно напали двое гноллов. Из канделябра я шустро выпустил огнешар и поджарил одну гиену. А вот ножка от табуретки подвела меня — кривое Тио улетело куда-то в сторону. Хоть не взорвалось в руке и то ладно. Форма в этом дереве распадается буквально за день. Тяжело без нормального посоха. Второй Гнолл быстро приближался, размахивая каким-то самодельным топориком. Я перепрыгнул через хлипкий заборчик и плюхнулся в грязь. «Ви-и-и-и», — визжали свиньи, «Ия-я-я-я», — кричал гнолл с топором. Пока мы бегали по загону, подошли гноллы и гоблины охранники. Только сразу помогать не стали. Смеялись над нами. Лишь спустя десяток асенд один из гоблинов что-то гаркнул, и гноллы нехотя полезли в хлев. Нападавшего отловили, тут же отрубили голову и бросили свиньям. Скорый у них тут суд. Может, его допросить надо было?

За ужином я пожаловался ведьме и попросил вернуть свой посох. Женщина только рассмеялась. Повелела подробно рассказать о случившемся. Долго хохотала над нашим забегом среди свиней. Посох так и не дала. Ну и черт с ним. Я натырил по замку еще два канделябра. Больше я носить с собой опасался. Заметят, отберут еще. Перед сном долго пришлось чистить наряд от грязи бытовыми плетениями. Ведь владеющий всегда должен выглядеть чисто и опрятно.

Ночью меня разбудил аккуратный стук в дверь. И что им всем не спится?

— Кто там?

— Лер Велиостро, можно войти?

— Лер Вантихосо?! Конечно, проходите. Вы бы предупредили. Я совсем не против ваших визитов.

Я подскочил и отпер засов. Белокожая женщина в ночнушке осторожно проскользнула в покои.

— Простите, что разбудила, лер Велиостро.

— Ничего.

— Вам, наверное, холодно. Идите в постель скорее.

Я прилег обратно на кровать и залез под одеяло.

— Как в прошлый раз? — спросил я.

Даже в такой темноте я увидел, как покраснели щеки девушки. На белой коже это было хорошо видно.

— Нет, отвернитесь, пожалуйста! И не приставайте!

Я повернулся на бок, спиной к ведьме. Вскоре послышался скрип кровати. Девушка приподняла одеяло и подвинулась ко мне.

— Извините, у меня в покоях так холодно. Если вы против, скажите. И я тут же уйду.

— Нет, я…

— Не поворачивайтесь! Я стесняюсь.

— Э-э, хорошо.

Мягкие холмики грудей осторожно прижались к моей спине. Какое тут стеснение, блин? Мы же с ней любовью занимались? Хотя звать такое любовью неправильно, наверное. Просто плотские утехи.

— Вы такой теплый, лер Селин. Можно я буду по имени вас называть?

— Можно.

— Спасибо. А вы зовите меня Ли.

— Хорошо, лер Ли.

— Так приятно, — ведьма прижалась еще сильней. — А я в своей постели не могу все согреться.

— Лер Ли, почему вы так меняетесь?

— Не знаю. Я такая, какая есть. Я ведь почти три года здесь ни с кем не говорила. Вы первый с кем я беседую. Вы добрый, лер Селин. Остальные все злые. С ними Лу разговаривает.

— Лу? С вами все в порядке?

— Нет. Я чувствую, что не справляюсь. Я думала, что смогу наладить жизнь в долине. Сделать гоблинов и троллей добрыми. Помочь им. Но у меня не получается. Но я ведь так стараюсь. Пусть потихоньку. Но я стараюсь! — голос девушки сорвался, она начала мелко дрожать. — Хнык, лер Селин, почему так выходит, хнык? И Кул, хнык, и Санод не понимают. Я не хочу, хнык, убивать вас, лер Селин. Я не хочу-у-у никого убивать, хнык.

Я растерялся.

— Не переживайте, все наладится.

— Я не знаю-ю-ю, как все нала-а-адить, хнык.

— Ну не плачьте. Я не люблю, когда кто-то плачет.