поколение выросло в дикой ненависти, в лагерях беженцев, в чужих странах, но они не признавали старых лидеров и не помнили земли Палестины – их устраивало быть скитальцами. Они искали лидеров в Интернете. И покойный палестинский шейх Абдулла Азам, проживавший в Пакистане и призывавший к непрекращающемуся джихаду по всему миру, имел среди них опасную популярность. Дошло до того, что службы безопасности ФАТАХ и ХАМАС[69] вынуждены были вести борьбу в лагерях со сторонниками Аль-Каиды, сбивавшимися в банды и не подчиняющимися никому, кроме шейха из Интернета.
И таким образом, Израиль оказался перед перспективой борьбы не с изгнанным со своей земли народом, а с глобальной террористической машиной, созданной для противодействия сильнейшей армии мира. Ведь шейх Азам был мусульманином, но он был и палестинцем, и для него вопрос уничтожения Израиля никогда не терял своей актуальности. А аль-Завахири был египтянином, выросшим в ненависти к Израилю – как результат унижения его страны в проигранных войнах. И он тоже не откажется начать против Израиля террористическую войну. Точнее, джихад.
Кстати, поразительный факт. Арабский мир воюет с Израилем с 1949 года, но до сих пор Израилю не объявлен джихад. СССР он объявлен, а Израилю – нет.
И возникает вопрос – при чем тут я?
– А я-то тут при чем?
– При том. Весь арабский мир в ярости. Что-то произошло, что-то такое, что сделало тебя врагом всего арабского мира. И это что-то связано с Юсефом.
Опять…
– Ты понимаешь, что государство Израиль обязано выжить любой ценой. Мы страна длиной сто двадцать пять километров и шириной двадцать пять, нам некуда отступать в случае чего. Наш враг превосходит нас численностью в семьдесят раз. Поэтому нам жизненно важно знать, что происходит? Из-за чего все поставлены на уши? Какая информация ушла с Юсефом?
Жору слушал не только я, слушал и Михаил Ефимович через микрофон. Пока Жора разглагольствовал, я отстучал вопрос кнопкой в кармане и получил на него ответ.
– Ты считаешь, что это как-то связано с Израилем?
– Возможно. Для тебя не секрет, в каком состоянии Египет, Иордания, Сирия. На Синае появились лагеря боевиков, выходцев из Афганистана. На секретной встрече в Каире было принято решение уничтожить Израиль до 2020 года. Америка сдала нас, мы больше не входим в ее приоритеты, ее лучшие друзья теперь саудиты.
– И ты ищешь здесь друзей.
– Мы ищем понимания.
– Понимания?!
– Да, понимания. Мы тоже люди, Саша. И тоже хотим жить.
– Вот только на жалость не дави, а? Я жалость в шестом классе на Турбу[70] сменял.
– Я уполномочен предложить сотрудничество в сфере борьбы с терроризмом. Если вам не нужны семь миллионов помощников…
– На социалистическую ориентацию перейдете?
– Что, прости?
– Ничего. Шутка. Просто мы помогаем только тем государствам, что пошли по пути социализма. Но это так, к слову. Я бы мог тебя еще долго мурыжить. Но скажу прямо: ничего нет, Жор. Ни-че-го. Да, я возглавлял группу. Когда мы зашли в адрес – Юсеф был уже мертв. Его зверски пытали – распяли на двери и ноги на лапшу нарезали. Он умер от пыток. Те, кто его пытал – его пережили недолго. Если бы мы знали, что их есть о чем переспросить, мы бы попробовали взять одного из них живым. Но мы не знали. К тому же у нас там проблем выше крыши было, понимаешь. Так что не было ничего. Он ничего не сказал. Точка.
– Может, компьютер нашли, – не сдавался Жора, – телефон или записи… блокнот там. Хоть что?
– Нет. Ничего не было.
– Уверен?
– Жор, а зачем мне врать. Тебя взять за шкирку и вышвырнуть из страны – проще простого. А вместо этого я с тобой сейчас сижу. Язык чешу. Мне оно надо?
Жора устало выдохнул.
– Что-то было. Я готов сдаться, чтобы узнать, что это.
– Жор. Да кому ты на фиг нужен? Тебе не приходило в голову, что они могут ошибаться? Что они могут не знать, что Юсеф был уже мертв, когда мы зашли? Может, они думают, что он был жив и что-то рассказал нам?
– Нет.
– Почему ты так в этом уверен?
