– У нас есть агентура. Они сообщили, что Аль-Каида ищет какой-то носитель информации, ушедший с Юсефом. Письмо, как они говорят.
– Письмо? Не было никакого письма. Может, Юсеф выучил его наизусть, может, он и был тем письмом?
– Нет. Не думаю. Нет.
– Жор.
И тут меня за запястье чувствительно дернуло током от часов…
Тревога!
К внезапной тревоге мне было не привыкать. Я выжил на Кандагарском базаре, где пропасть без вести можно в считаные минуты, я был в Пешаваре и Хосте. И что делать, я знал.
Если тревога – в первую очередь ищи глаза, которые смотрят прямо на тебя. Атакующий террорист всегда смотрит прямо на тебя. Если речь идет о смертнике, ищи остановившийся взгляд, террорист, который решил подорваться, смотрит прямо перед собой. Еще у него может быть вздутие за щекой – там опийная жвачка.
Я вскинул голову – и меня буквально обожгло взглядом. Взглядом огромных, карих, полных нечеловеческой ненависти глаз.
Я выдернул из кобуры тяжелую «Гюрзу» – предохранители у нее отключались автоматически, как на «Глоке». Красная точка лазера легла на молодую женщину с каштановыми, кудрявыми волосами в легкой куртке.
В руке у нее что-то было.
– Стой!
– Аллаху Акбар!
Я успел изо всех сил ударить Машу, сталкивая ее назад, за бетон заборчика, и вскочить.
Террорист!
Второй террорист страховал первого – это был мужчина, молодой, безбородый, с автоматом «Скорпион» в руке. Он промедлил буквально секунду – и это погубило его. Я выстрелил три раза, и он опрокинулся назад.
Со всех сторон заорали.
Я прицелился в девушку и увидел, что она лежит, откинув руку. Рядом хрипел Жора, я обернулся, он почему-то не мог встать, но крови не было. Маша пыталась встать.
– Лежи!
Раздался хлопок, мне, заводчанину, отлично знакомый, я увидел, что «мороженщик» целится от своего ларька из «АК-9», а на дорожке лежит еще один. Скорее всего, тоже террорист.
Вовремя. Он со спины шел, я бы его не заметил.
Достал телефон, начал набирать номер, и в этот момент в районе ворот глухо, утробно грохнуло. Как в Кабуле…
Не глядя уже ни на Жору, ни на Машу, я побежал к воротам, кого-то сбивая с ног… сам тоже чуть не упал. От ворот навстречу мне бежали люди, за выходом застрочил автомат, визгнули рикошеты – затем еще один.
У самых ворот я заметил Михаила Ефимовича, он лежал у колонны, крови не было, оружия тоже не видно.
Мы встретились глазами.
– Лежите, не вставайте!
Со стороны аттракционов бежали люди в штатском, с пистолетами и короткоствольными автоматами.
Не дожидаясь их, я выскочил на площадку перед парком. Успел заметить разбитое стекло машины и лежащего в крови человека в той же куртке. Потом я заметил и террористов – их было двое, и один из них держал в одной руке ребенка, в другой – автомат, похожий на «микро-узи». Второй был тоже с автоматом, они пятились к входу в метротрам.
Я упал на колено и прицелился в террориста, который захватил в заложники ребенка. Но не успел выстрелить. Со стороны шестнадцатиэтажек грохнул одиночный, голова террориста взорвалась, он выпустил ребенка и упал.
По второму ни я, ни снайпер выстрелить не успели – он бросился вниз, по ступенькам. В метротрам.
П…ц.
Ижевск, СССР. Метротрам. 18 июля 2010 года
Метротрам в Ижевске начали строить в девяностых и пустили только четыре года назад. Еще одно наследие Ельцина наряду с похабной застройкой набережной…
Дело в том, что, согласно принятому ЦК КПСС плану территориального развития, город Ижевск к 2020 году должен был стать миллионником. С шестисот тридцати тысяч – солидно. Сюда, под Ижевск и под Чайковский, из ГДР выводили две дивизии Западной группы войск. Немцы по берлинскому договору 1992 года строили в городе целый район в чистом поле[71], достраивать его, кстати, тоже пришлось нам. Но деньги с Германии
