месива. Один из них он вручил Скорпиону, а второй выпил сам, пока возвращался к стойке.
Марк Аврелий Скорпион сидел на деревянном стуле у большого окна. Таверна располагалась на огромном скалистом мысе, окруженном с трех сторон безбрежным океаном; с четвертой гравийная тропа уходила в джунгли.
– Это был риторический вопрос, – пояснил Скорпион.
– Да уж, ты еще не настолько пьян, чтобы задавать его серьезно – пока, – сказал бармен. – Где твой напарник?
Скорпион пожал плечами.
– Опять меня проколол. Он будет позже.
– Как ты вообще таких находишь? – спросил бармен. – Или он сам лез в это дело?
– Не лез, пока одна из его подружек не разозлилась на него этим утром, – ответил Скорпион.
– Знаешь, на Венере много рас, некоторые из них разумны, некоторые едва способны расписаться без посторонней помощи, но твой партнер самый странный из всех, не будь я Люциус Алоизий Мак-Энэни.
– С тех пор как ты сюда прилетел, твое имя больше не Люциус. Большинство местных жителей не могут его произнести, так что ты просто Люк.
– Но когда я плачу налоги, я Люциус.
Скорпион усмехнулся.
– Когда ты последний раз платил налоги?
– Ну, если бы я это делал, – пояснил Мак-Энэни, – то был бы Люциусом.
– Думаю, мне стоит послушать, как дождь по окнам стучит, – произнес Скорпион. – В этом звуке больше смысла.
Мак-Энэни хотел ответить, но его голос заглушило уханье огромной золотой рыбы, высунувшей голову в баке, покоящемся на полке позади бара.
– Ладно, ладно! – пробормотал он, выливая остатки своего напитка в бак. Рыба проплыла прямо через расплывающуюся фиолетовую жидкость, счастливо ухая и крутя сальто назад.
– Посмотрите на это, – с отвращением сказал Мак-Энэни, – проклятая алкоголичка! – Затем указал на ярко-оранжевое существо, висящее на потолке вниз головой. – И что случилось с летучей мышью в этом идиотском мире, если она питается одними окурками от сигар? Венерианским расам чертовски повезло, что никто из них не может заработать себе рак легких. Разве что их бармены. – Он помолчал, потом хлопнул по стойке кулаком. – Что, черт возьми, пара землян вроде нас делает в этом богом забытом мире?
– Пьет фиолетовый коктейль.
– Черт, ты знаешь, что я имею в виду! – прорычал Мак-Энэни. – Я мог бы снова стать барменом в Кламат-Фолсе. У нас там было достаточно этой проклятой воды. Нет же, мне надо было притащиться на эту Планету Возможностей, чтоб зарабатывать миллионы. – Он плюнул на деревянный пол. – Возможностей, мать их!
– Тогда возвращайся домой, – посоветовал Скорпион.
– И что мне там делать? Мне шестьдесят три года, я работаю барменом больше тридцати лет. Я слишком стар, чтобы переквалифицироваться.
– Значит, возвращайся домой и открой там бар.
– Честно говоря, я боюсь, – признался Мак-Энэни. – Тридцать лет – это долгий срок. Кто, черт возьми, знает, как там сейчас?
Скорпион не ответил, и бармен посмотрел на него.
– Кто-нибудь тебе рассказывал, что сочувствие – не твоя сильная сторона?
– Бывало.
– Боюсь, никакого эффекта на тебя это не произвело.
Скорпион посмотрел через плечо Мак-Энэни на дверь, которая только что открылась. Внутрь зашла пара, мокрые с головы до ног, несмотря на всю защиту от непогоды.
– Адовый денек! – пробормотал дородный мужчина, снимая верхнюю одежду и небрежно бросая ее на край стойки, открыв усатое рябое лицо и густую копну волнистых седых волос. Затем он помог женщине снять непромокаемый плащ, и Скорпион увидел, что это была богато одетая женщина – или, по крайней мере, существо женского пола, – с голубой кожей и такими же волосами.
– Такой же, как и все остальные, – ответил Мак-Энэни.
– Это удручает, – сказала женщина. – Что у вас есть выпить?
– Назовите любой напиток, и я либо сделаю вам его, или притворюсь, что это он.
Женщина посмотрела на Скорпиона.
– Я буду то, что пьет тот мужчина.
– Я тоже, – сказал ее спутник. Он повернулся к бармену. – Я должен тут кое с кем встретиться.
– Наверное, с ним. – Мак-Энэни кивнул на Скорпиона. – Больше сегодня никого не было.
Мужчина подошел к Скорпиону.
