главным образом репродуктивных особенностей этого вида.
– Я бы сказал, – произнес я, вспоминая призывные движения Шилистраты, – особенности эти весьма откровенные?
– Нет, сэр. Наоборот, этот вид партеногенетичен.
Я пытался уловить смысл последнего слова.
– Это как-то связано с персами?
– Нет, сэр. Я могу предположить, этот термин происходит от греческого слова
– О! – воскликнул я. – По моему мнению, это не очень-то спортивно.
– Совершенно верно, сэр. Совсем не спортивно.
Казалось, мы несколько углубились в дебри. Поэтому я сделал попытку вернуться на главную магистраль.
– Но что случилось с Балди?
– Мистер Спотс-Бинкл принял эстафетную палочку там, где ее обронил профессор Гилателли, сэр. Он продолжил изучение Veneria salamandidraesireni. По счастью, его не постигла участь его предшественника.
– Ого, – снова изумился я, – я полагал, участь профессора покрыта тайной.
– Так и было, сэр, – сказал Гривз. – Но я обнаружил некоторые подробности.
– Прекрасно, Гривз. Еще не придумали такой сюжет, который ты не смог бы распутать. На месте Агаты Кристи я бы нанял тебя в штат.
– Очень любезно с вашей стороны, сэр.
– Пустяки. Это был ответный жест. Итак, в чем же суть всей этой истории?
– Важная подсказка к разгадке, сэр, скрыта в названии этого существа, в частности в прозвище sireni.
Имя это отдалось где-то в отдаленных уголках памяти.
– Это как-то связано с Одиссеем и пчелиным воском?
– Именно, сэр. Одиссей заклеил уши своих коллег-аргонавтов воском, затем приказал им приковать себя цепями к мачте Арго, когда они проплывали мимо острова сирен, чьи неотразимые песни заставляли несчастных моряков направлять свои корабли на подводные скалы.
– Неотразимые песни, Гривз? Ты имеешь в виду наподобие той классной песенки, что напевала в саду Шилистрата?
– Абсолютно верно, сэр.
Картина становилась яснее, и открывающаяся перспектива была вовсе не притягательной.
– Она пыталась заманить меня?
– В пруд, сэр. Где она, уж простите мне мою откровенность, затащила бы вас в тину и отложила бы свои яйца во все доступные отверстия.
– О черт, Гривз! Это хуже смерти.
– Простите, но тут противоречие, сэр. Смерть наступила бы до того, как она отложила бы яйца. Вы бы утонули, как это, несомненно, произошло с профессором Гилателли.
– Ты не видел поблизости пчелиного воска, Гривз? – Я оглянулся, словно воск мог оказаться прямо под рукой.
– Опять же вынужден вас поправить, сэр.
– Валяй, Гривз! Тебе слово.
– Воск в данном случае поможет мало, сэр. Потому что существо, которое мистер Спотс-Бинкл назвал Шилистратой, общается телепатически.
– Ты имеешь в виду – читает мысли?
– Я не могу ручаться за «чтение», сэр, – возразил он. – Ее сознание не такое, как наше. Но разумеется, она передает сильный сигнал.
– Эта песня. Скорее гипнотизирующая.
– Совершенно верно, сэр.
В течение нескольких секунд я обдумывал услышанное, позволяя ароматам торфа и вереска производить их благотворное действие. Затем мне пришла в голову мысль.
– Но тебя, Гривз, ее чары не затронули. Словно твои уши были забиты воском.
– Мой разум был занят иными вещами, сэр, – ответил он. – В первую очередь вашей безопасностью.
– А! – воскликнул я. – Как удачно. – И через мгновение добавил: – Спасибо, Гривз.
– Это не все, сэр.
– Что-то еще?
– Немного, сэр. По всей видимости, выполнив свои биологические потребности с профессором Гилателли, Шилистрата пришла в состояние поиска нового хозяина для разведения своего потомства. Ей подвернулся мистер Спотс-Бинкл, и она начала процесс, если можно так выразиться, его соблазнения. Но потом по причинам, которые известны только ей, она решила, что он непригоден. И стала ждать лучшую перспективу.
