ужас. Но просить о подобном рыжего? Джиад попробовала себя уговорить, что это вполне сойдет за месть: погнать принца иреназе за живым горшком, как обычного слугу. И ведь поплывет, похоже, вон какой голос виноватый. Но…
– Может, тебе ширакку надо? Невис меня предупреждал…
Да что же это такое, все читают ее мысли? Джиад молча кивнула, и рыжий, рыбкой слетев с ложа, кинулся из комнаты. Вернулся с шираккой в кадке, поставил у постели и потянулся помочь Джиад привстать, но отдернул руку и даже снова выплыл за дверь после короткого злого шипения:
– Отстаньте, ваше высочество…
Сделав дело и вернувшись в постель, Джиад спряталась под покрывалом от суетящегося вокруг рыжего, с тоской думая, что таков наверняка хитрый план короля: убрать целителей подальше, чтоб волей-неволей пришлось принимать услуги от хвостатого несчастья. А несчастье суетится, как вышколенный слуга, только удовольствия от этого никакого. Напротив, поднималось глухое раздражение. Чтобы не дать волю злости, Джиад свернулась калачиком, уткнувшись лицом между подушкой и забинтованным предплечьем, попыталась уснуть, но сон не шел. Рыжий притих за спиной, но все равно его присутствие ощущалось прямо шкурой и неимоверно злило. Джиад заставила себя дышать ровно, понимая, что причина у злости одна-единственная: потерянная свобода. Теперь уж точно потерянная! Король будет последним глупцом, если не усилит охрану, и Джиад будут беречь за компанию с рыжим, а значит, сбежать уж точно не получится.
– Что такое ужас моря? – спросила она, чтобы хоть как-то отвлечься.
Рыжий обрадованно кинулся рассказывать. Джиад молча лежала, слушая, что сирены – выродки иреназе, отвергшие Троих и давным-давно ушедшие в пустынные части моря. Живут они рыбной ловлей и разбоем, ни с кем не торгуют и не обмениваются запечатлением. Да и кто бы согласился запечатлеть такую тварь? Они же хуже… – рыжий запнулся, но тут же вывернулся, – салту! Злобные, нечестивые, жестокие твари, охотящиеся на все, что могут убить. Иреназе давно бы их истребили, но глубинные боги научили сирен ужасу моря, что несет бессилие и страх, которые невозможно преодолеть. И если бы не Джиад!
– Не знаю, как тебя благодарить, – тихо закончил принц. – Ты же могла просто уплыть. Почему… не стала?
Джиад молча пожала здоровым плечом. Пусть думает что хочет, объяснять ничего не хотелось. Но принц не унимался.
– Знаешь, на памяти моего народа никто не мог победить сирен в одиночку, да еще четверых разом. Хорошо, что они почти не заплывают в наши владения. Но уж если заплывут, то встретиться с сиреной – верная смерть. Как ты смогла преодолеть ужас? Это какая-то тайна твоего бога?
– Это привычка не бояться, когда бояться нечего, – буркнула Джиад. Потом устыдилась собственной похвальбы и продолжила: – Все дело в их пении. Это оно сводит с ума и лишает сознания. Вы его слышите лучше людей, вот и весь секрет. Да и слабоваты они в настоящей драке. Привыкли беспомощных резать, падальщики…
– Разве ты совсем не боялась? – недоуменно спросил рыжий. – Ведь остальные, услышав ужас моря, прыгают в воду на поживу этим тварям. Люди слышат сирен!
– Слышат, – нехотя ответила Джиад. – Но со страхом можно бороться. Я просто дотерпела до того момента, когдла они перестали петь.
Поворочавшись, она устроила ноющее тело удобнее и попробовала уснуть. Угомонившийся рыжий молчал, только щелкали иногда пластинки книги, да и то тихонько. Погрузившись в тоскливое оцепенение, Джиад долежала так до вечера, послушно выпила лекарство, принесенное Невисом, съела что-то и опять уснула.
Глава 17
Холод и огонь
Следующий день, такой же тяжелый и муторный, наполненный тупой болью во всем теле и слабостью, начался с появления короля. Джиад молча слушала благодарные слова и обещания награды, раскрыв рот лишь для того, чтобы подтвердить – она хорошо себя чувствует и признательна его величеству за заботу. Ничего другого говорить не хотелось, и даже то, что король, оказывается, даровал ей за спасение наследника титул каи-на, лишь слегка позабавило. Теперь, наверное, она более достойная пара для принца с точки зрения той кудрявой красотки? Каи-на Джиад, благородная дама подводного королевства… До чего же глупо.
Король уплыл, Джиад еще немного полюбовалась потолком, потом вспомнила кое-что действительно важное:
– А мой салру? Он жив?
– Живой! – радостно сообщил рыжий, подскакивая на ложе. – Ты два дня была без сознания, но я его кормил! Вон, посмотри, плавает! И хвост почти зажил!
– Это хорошо, – обронила Джиад. – Ваше высочество, а что сделали с телами сирен?
– Не знаю, – недоуменно отозвался рыжий. – Какая разница?
– У них было что-то… вроде свистка, – пояснила Джиад, вспоминая. – Их предводитель позвал салру и натравил на меня.
– Салру? Ручные?!
Рыжий взметнулся с ложа, торопливо закружил по комнате.
– Я сейчас пошлю кого-нибудь и узнаю, – торопливо сказал он. – Если там такое было, эту вещь найдут. Можно будет на твоем проверить… Он, конечно,
