– Нет. Никогда о таком не слышала. У хиссы уже абсолютно измененный разум. А гинья… Можно ли управлять бешеным животным?
И в тот же миг алкоголь испарился из моей затуманенной головы. Я вспомнила единственную хиссу, виденную мной совсем близко. Вспомнила яростное лицо Зарги, ее бой с тварью и хруст позвоночника под ногой демоницы. А если та хисса не умерла и Зарга ее не добила, а спрятала? Магией можно и позвоночник восстановить. А пока длится исцеление, попробовать приручить сломанную и связанную тварь. Нет ничего невозможного. Приручили же мы драконов смерти.
– Почему вас это интересует, владыка?
– Если сначала я думал, что женщина, за которой я погнался, безумно похожа на повзрослевшую за столько лет Эльду, то теперь, когда увидел царицу в зеркале, понял: мне подсунули почти идеальную копию. Те же черты, взгляд, улыбка, поворот головы. Эльда всегда так откидывала косу, словно это змея, – он улыбнулся, прикрыв здоровый глаз. Вспоминал. И лицо его озарилось нежностью. – Иллюзию я бы раскусил сразу. А если не иллюзия и не Эльда, тогда кто?
Я пожала плечами – знать бы. Не понадобилось бы нам связываться с демонами. Хотя учиться в Темной Академии мне пока нравилось. Столько приключений у меня в храмовой школе не было и за десять лет.
– По твоим рассказам, Лика, – продолжил Сатарф, – гиньи могут принимать для жертвы облик, не отличимый от оригинала, но я не следил за личной жизнью твоей матери. Из моей памяти гинья могла взять только облик юной Эльды. Это значит, кто-то, кто хорошо знает царицу Холмов, «настроил» тварь перед охотой на меня и выпустил приманкой. Кто-то, кто не мог знать о том, что я более не встречался с твоей матерью. Это исключает Заргу.
Договорить мы не успели. В зале внезапно потемнело, а уши заложило, словно на меня опустили ватное облако.
Сатарф резко поднялся, опрокинув стул – грохот донесся как издалека, но тут «облако» лопнуло. Я услышала щелканье замка, дверь, запертая еще и на засов, отошла вместе с засовом.
Я ойкнула. На пороге нарисовалась разгневанная Кикируся со спицами в руках. Одна из них была согнута на кончике, как отмычка. Над плечом ведьмы виновато моргал… предатель Шурш!
– Пьянствуешь! – ведьма ворвалась на наш уютный чердак, а владыка Тьмы и Теней судорожно спрятал бутылку за ножкой стола. – Погреб мой разграбил, ворюга! Малолетних девиц спаиваешь! А я-то, дура старая, ему еще и помогаю прятаться от собственных сыновей, со следа мальчиков сбиваю! И ради кого? Пропойца!
Владыка убрал руку с кубком за спину.
– Ради моего душевного спокойствия, нянюшка. И не убудет от твоего погреба. Я возмещу ущерб.
– Ты себе ущерб возмести, калека! – сыпанула искрами разъяренная Кикируся. – Да боюсь, не все, что потерял, вернуть можно. Совесть ты уже точно не вернешь. А вот если и сына потеряешь… Да знаешь ли ты, куда с перепугу твой ненаглядный Дьяр помчался тебя искать? И скажи спасибо, что я еще твоего драгоценного Ирека успела перехватить, а то туда же намылился, пострел!
Сатарф, ничуть не смущенный, вопросительно поднял бровь. Старуха выпалила:
– В Серые Пределы полетел наш Дьярушка!
– Что-о? – побледнел владыка.
– То! А там у них хисса голодненькая появилась. Это если еще злую-презлую Эльду не считать. Да от нашего мальчика там скоро и косточек не останется! Можешь начинать пить за упокой.
В комнате резко потемнело: так помрачнело лицо Сатарфа.
– Лика, ты побудь здесь, никуда не высовывайся. Я разберусь, – сказал он.
И тут я увидела, как рождается Тьма. Жуткое зрелище. Если кто-то надеялся, что достаточно вырвать крылья и когти, чтобы лишить сил владыку Тьмы и Теней, тот глубоко заблуждался. Сатарф был еще очень силен.
Глава 13
Краткая
Эта глава появляется по пятницам тринадцатого числа в тринадцатый год каждого тринадцатого столетия. Все остальное время она невидима.
Глава 14
Принц Дьяр, хисса и прочие красавицы болотные
Когда болотная вода всколыхнулась от магического удара, хисса спала на островке, спрятавшись от дневного жара между корягами. Тварь мгновенно проснулась, выползла из убежища и принюхалась, подняв морду к небу, где слабо розовел терявшийся в лучах солнца лунный диск.
Луна в Серых Холмах всегда в зените, днем и ночью. Она висит в самом центре небесного купола, неподвижно, как приколоченная богами при сотворении мира.
Ночью на нее падает земная тень, и при ясном звездном небе виден огромный темно-багровый диск, окаймленный слабым ореолом. Днем, в солнечных лучах, луна становится совсем бледной. А в полной красе небесное воплощение богини Лойт являет нежно-розовый или кроваво-алый лик лишь в
