Валентин еще раз прокричал команду, но опять безрезультатно. Постепенно стали вставать упавшие на землю, недовольно поглядывая на Валентина Армазо. Никита, который тоже оказался среди бросившихся в снег, встал, отряхнул одежду и проговорил нарочито громко, нехорошо поигрывая мечом в руке:
– Надеюсь, это была просто глупая шутка, за которую шутник сейчас извинится.
Дворянин в ответ на эту неприкрытую угрозу стал лепетать что-то маловразумительное, я же заметил какое-то движение на снегу и прищурился, пытаясь разглядеть получше. Большими прыжками, проваливаясь в рыхлый снег с головой, ко мне бежал белый крыс. Неведомый Призрак! Но как он здесь оказался? Крыс с разбега запрыгнул мне на ногу и полез вверх, быстро вскарабкавшись на плечо. Он явно что-то хотел мне сказать, только я его не понимал. Тогда Неведомый Призрак спрыгнул на снег и поспешил обратно. Как оказалось, не только я обратил внимание на грызуна.
– Что это было? – поинтересовался капитан охраны.
– Думаю, он хочет нам что-то показать, – предположил я, двинувшись следом за Неведомым Призраком.
За мной пошли и остальные, следуя по хорошо заметной цепочке крысиных следов. Да, на это стоило посмотреть – шагах в тридцати от освещенной площадки, за деревьями, лежали четверо оглушенных и крепко связанных людей. Судя по валяющимся тут же на снегу лукам и рассыпанным стрелам, это и были те самые лучники, приказ которым отдавал Валентин Армазо. Кто-то (и я даже подозреваю, кто именно) подкрался сзади к этим несостоявшимся убийцам и оглушил их. Подошедший последним Никита нехорошо сузил глаза и проговорил со сталью в голосе, обращаясь к секундантам от семьи Армазо:
– Я требую, чтобы вы немедленно признали исход дуэли и подтвердили, что все прошло честно. В противном случае герцог Кафиштен завтра же на Совете Рыцарства поставит вопрос о появлении этих убийц на принципиальной дуэли.
Двое секундантов растерянно переглянулись между собой и выжидательно уставились на Валентина Армазо, который явно был главным в их тройке. Тот поежился, словно от сильного холода, и проговорил четко и громко:
– Дуэль закончилась убедительной победой бойцов герцога Кафиштена. Как полномочный представитель графа Армазо, я официально подтверждаю, что все прошло с соблюдением правил чести, и у нашей стороны не осталось никаких претензий.
Обратно мы ехали в той же закрытой карете. Я угрюмо молчал, устав от переживаний и всего произошедшего. Никита же, наоборот, был излишне весел и без умолку болтал, пытаясь расшевелить меня. Он уже успел рассказать, что убитый мной на дуэли мастер-мечник не был его другом, но за время своей бурной биографии оба бойца несколько раз встречались в разных обстоятельствах и однажды даже сошлись между собой не на жизнь, а на смерть. Тот поединок был прерван подбежавшими друзьями, которые растащили их, но у каждого осталось глубокое уважение к мастерству противника.
– Когда жребий тебя свел в одну пару с великим мастером, я уже заранее было решил, что мы проиграли. Но все хорошо закончилось! Да не будь ты таким букой, Петр!
– Закончилось хорошо… – устало подтвердил я, про себя же думая, что все могло ведь завершиться и совсем по-другому.
Через какое-то время, устав грустить, я немного оживился и приоткрыл шторку, чтобы понять, где мы проезжаем. За окном была все та же темнота зимней ночи и все тот же обильно падающий хлопьями снег. И еще я заметил, что следующая за нами карета почему-то сворачивает на развилке в другую сторону. Я хорошо знал это место и понял, что именно мы ошиблись дорогой.
– А мы и не едем сейчас в замок Кафиштенов, – загадочно ответил мой спутник на заданный вслух вопрос.
Сотни мыслей одна тревожнее другой закружились в моей голове. Измена? Никита хочет выдать меня людям Армазо? Я, постаравшись сделать это плавно и незаметно для своего спутника, положил руку на крестовину лежащего рядом на диванчике огромного меча. Но мое осторожное движение не осталось незамеченным. Никита искренне расхохотался, от смеха упав на спинку сиденья.
– Да успокойся ты, Петр! – сквозь смех проговорил мой спутник. – И мне просто интересно понять, как ты собирался воспользоваться двуручником в такой тесной карете? Не волнуйся, ничего плохого с тобой не случится, и похищать тебя я не собираюсь. Мы, собственно, уже приехали.
Действительно, карета уже замедлила ход. За окном было какое-то темное строение с острым шпилем. Никита первым вышел из экипажа, и мне ничего не оставалось, кроме как последовать за ним. Перед нами возвышался небольшой храм, в ночное время закрытый и пустующий. Тем не менее мой спутник уверенно подошел к высокой двери, откуда-то в его руке появились ключи. Тяжелая дверь со скрипом отворилась.
– Заходи, – велел мне Никита, сам первым проходя внутрь.
За дверью горел маленький огонек, но великий мечник подошел к светильнику, и пламя фонаря сразу же стало намного ярче. Я огляделся по сторонам и мгновенно сообразил. Небольшая часовня, посвященная богу Тору, – вот куда я сейчас попал! Я несколько раз издалека видел это скромное строение на краю большого парка перед Ареной.
Пока я разглядывал многочисленные фрески с батальными сценами, мой спутник прошел за алтарь и вскоре вернулся, облаченный в красную длинную рясу прямо поверх кольчуги.
– Петр, подойди к алтарю бога Тора и преклони колено, – потребовал Никита каким-то особенно торжественным голосом, а когда я выполнил его приказ, продолжил: – За проявленное мужество и продемонстрированное мастерство владения клинком я, великий мастер-мечник Никита Громогласный, настоятель
