Реактивы чтобы травить Сорняки и Паразитов…
– А эти сорняки и паразиты – это же не просто трава и насекомые? – дрожащим голосом спросила она, уже почти осознавая, каков будет его ответ.
– Разумеется. Это демоны, что извечно пытаются уничтожить Эдемский Сад.
– Тогда эти ваши Садовники – они, получается, ангелы?
– Нет. Они тоже демоны, ибо только монстры могут на равных сражаться с монстрами. Конечно, и тех, и других просто сотрет в прах Цветение, потому что оно суть божественный свет, но Цветение забирает все силы у Цветка, и он погибает. Поэтому долг Садовника и Смотрителя Сада – каждого из нас, кому вверено по Цветку, – сражаться изо всех сил, чтобы Цветку пришлось расцвести только в самом крайнем случае…
– Я не верю! Этого просто не может быть! Демоны… Сорняки… Божественный свет… Мы же живем в прогрессивное время!
Он обернулся, их взгляды встретились, в его – клубилась густая кромешная тьма.
– Вы знаете, – произнес он голосом гипнотизера, – незабудка – мощнейший колдовской цветок. Человеку достаточно лишь один раз посмотреть на нее – и он уже приворожен навек, – он полез во внутренний карман сюртука и извлек оттуда иссохшую веточку какого-то растения. В тусклом свете, что проникал в лабораторию, она смогла разглядеть, что поникшие цветы имеют голубой оттенок. – Я сохранил его, тот цветок, брошенный прекрасной принцессой в утешение несчастному, что сходил с ума от запретной страсти.
Мифэнви покраснела. Ей потом еще долго было стыдно за тот свой странный порыв. Она собиралась уж было попросить прощения, но тут Колдер, словно хищник, в один прыжок преодолел расстояние между ними и схватил ее, приподнимая от пола более чем на фут. И он сделал то, о чем мечтал с того самого дня, как впервые увидел ее, и о чем запрещал себе даже думать долгих три года, – запрокинул ей лицо и впился в нежные губы голодным злым поцелуем…
А в это время во двор Глоум-Хилла вошли, сопровождаемые Филдингом, Аарон Спарроу об руку со своей очаровательной невестой Латоей Грэнвилл.
Небо вновь затягивали тучи. Надвигалась гроза.
Глава 8. Реквием по мечте
– Не тронь меня! Ты грязный, грязный, грязный!
Девочка поджимала ручки и топотала ножками. На ней было белое платьице, а по бокам округлого личика свисали два пушистых хвостика, подхваченные розовыми бантами. Это придавало ей некоторое сходство с ухоженной собачонкой.
– Нет, – упрямо помотал головой худенький мальчик лет семи с нереально синими глазами. – П-по-о – о-с-см-мо-о-о-т-т-т-р-ри-и-и, а-а-он-ни-и-и ч-ч- чи-и-ис-с-с-сты-ы-е-и-и! – он вытянул вперед руки.
– Заика! Заика! Не тронь меня! Я заражусь заиканием! – она заложила уши, завертелась на месте волчком, заголосила на одной ноте.
На крик прибежал лощеный мужчина лет пятидесяти.
– Дедушка, дедушка! – бросилась к нему девочка. – Он опять! Опять! – она растирала кулачком слезы, тыча пухленьким беленьким пальчиком в мальчишку.
Тот, кого она называла дедушкой, присел рядом и обнял:
– Не плачь, Долли, милая. Лучше скажи дедушке, что он хотел сделать? – мужчина строго посмотрел на мальчишку.
Мальчик сжал кулаки и пытался не плакать. Если он плакал, его запирали на ночь в чулан, где стояла бочка с нечистотами. Там царило жуткое зловоние и кишели отвратительные насекомые. Спрятаться от них было негде. Приходилось все время вертеться. Но черви, слизни, жуки, пауки все равно залезали под одежду, премерзко касаясь тела. А утром все малолетние обитатели поместья – от пяти до пятнадцати – тыкали в него пальцами и кричали:
– Фу! Грязнуля! Помойка!
В ванну его в таком виде не пускали, а вымыться хотелось невыносимо. Поэтому приходилось бежать на задний двор, где стояла кадка с талой водой, и прямо на улице, в любое время года, драить себя, помогая кирпичом, будто желая содрать кожу.
Если он сейчас не заплачет, то есть шанс, что его не запрут в чулан и вечером даже дадут немного теплой воды. И пусть это будут смывки после всех, но в ней хотя бы будут остатки мыла.
– Так что же он сделал, милая Долли? – продолжил допрос лощеный господин.
– Ах, дедушка Хендрик, он хотел взять меня за руку! – возмущенно проговорила девочка. – И еще – он заикается!
Мужчина поманил мальчишку:
– Подойди! Ну же! Не бойся! – ребенок подчинился. В руках мужчины оказался длинный тонкий прут. – Дай сюда руки!
– П-п-пр-ро-о-ш-шу-у-у в-в-ва-а-а-с-с, с-с-с-э-э-э-р-р-р! – от сильного волнения даже короткие слова давались с трудом.
– Разве тебе позволено заикаться в моем присутствии? – поинтересовался господин.
Мальчик зажмурился и замотал головой.
– Отвечай, когда тебя спрашивают! – крикнул мужчина.
