Она помотала головой.
– Только смотрела.
В его взгляде появилось любопытство.
– И что скажете?
– Они похожи на ваши крылья!
– Вот как? И чем же? – к ее удовольствию, Ричард не на шутку заинтересовался.
– Ну… такие же красивые… и… – Джози на минутку задумалась, приложив пальчик к губам; ей очень нравилось, как Ричард реагирует на этот, казалось бы, невинный жест, – и опасные… – закончила она.
Ричард приподнял ее и поцеловал отнюдь не нежно. Ей даже пришлось упереться ему в плечи, чтобы показать: я задыхаюсь! Наконец он ее отпустил и поставил на пол, как дорогую и очень хрупкую вещицу. Только вот вряд ли бессловесная безделица могла удостоиться такого полного страсти и обожания взгляда.
– А можно мне достать и подержать?! – просила Джози, едва обретя возможность говорить.
Ричард вынул меч, освободил его из ножен и протянул ей:
– Его зовут Кои. Это означает «Страсть».
– Ух ты! Значит, он любит сражаться!
– Еще как! Он поет и ликует, предчувствуя сражение.
– Хочу! Хочу! – потребовала Джози. – Я так хочу услышать его песнь!
Глаза Ричарда сверкнули.
– Ну что ж, давайте сразимся, – предложил он с некоторой ленцой, будто невзначай.
– О, давайте! – тут же обрадованно согласилась она, но ликование быстро сошло на нет, когда она озвучила мысль: – Но я же могу вас поранить, он такой острый!
Ричард хмыкнул и взглянул на нее с некоторым превосходством:
– А вы попробуйте!
Джози перехватила цубу катаны обеими руками и ринулась на него. Ричард уклонялся легко, будто танцуя или паря. Притом настолько быстро, что она даже не всегда улавливала его движения. Пара мгновений – и катана, звеня, вылетела из ее рук, а она оказалась прижатой к стене с клинком у горла. Правда, свой меч во время этого боя Ричард даже не вынул из ножен.
– Вы повержены, – проговорил он, но слова его прозвучали для нее музыкой, посылая по телу сладкие разряды возбуждения.
Он нависал над ней, вдавливая в стену и сжимая свободной рукой ее запястья над головой. Джози нравились собственная беспомощность, его сила и власть над ней. И поэтому она прошептала то, что давно хотела:
– О да, мой господин! И я покоряюсь вам!
Ричард отбросил меч, подхватил ее под ягодицы, заставив тем самым обвить свои бедра ногами, и принялся жадно целовать. Джози хотелось, чтобы он содрал с нее ставшую тяжелой и жаркой одежду, она хныкала и извивалась.
– Ну уж нет, раз я победил и вы покорились мне, то будьте добры подчиняться моей воле! – сказал он, перехватывая ее руки при попытке развязать его шейный платок. – Я буду истязать вас и дальше подобным образом, а вы не должны меня касаться. И близости между нами не будет, поскольку вы не совсем здоровы.
Джози жаждала убийства, но вместо этого она с рычанием запустила пальцы в шелковистые волосы своего умопомрачительного мужа и с жаром ответила на поцелуй…
Джози никогда раньше и предположить не могла, что мужчину можно настолько желать. Но эта злополучная неделя перевернула все в ее сознании. А Ричард, мерзкий, гадкий, обворожительный и невозможно желанный, только подливал масла в огонь, дразня и раззадоривая ее своими чувственными ласками. Причем запрет на касания действовал теперь абсолютно: нельзя было даже обнять, потереться носиком, потрогать волосы, стащить очки. Ричард пресекал все ее попытки нарушить табу нежно, но строго, придумывая новые взыскания и ограничения. Это несказанно бесило ее и так же точно веселило его.
Но то было не настоящее, а будто краденое веселье.
И вот теперь, осыпая ее страстными поцелуями, он вдруг остановился и сказал с легкой усмешкой:
– Если вам наскучила эта игра – просто остановите меня! Пригрозите мне чем-нибудь, и я тотчас же займу положенное мне место – у ваших дивных ножек!
Видимо, то, что он говорил это не всерьез, разозлило ее, поэтому она, отстранившись и заглянув ему в глаза, произнесла задумчиво:
– Чем бы таким вам пригрозить? Может быть, последовать вашему примеру и запретить касаться меня? Ну, скажем так, на месяцок? – Но она немедленно пожалела о сказанном, потому что в глазах Ричарда отразился неподдельный ужас. Ей пришлось обнять его, нарушив запрет. Его колотило,
