Джози проснулась от боли. Тихо хныкнула, сжалась в комок, вцепившись руками в подушку. Она ненавидела эти дни. То была ее своеобразная плата за красоту.
К тому же Джози невероятно стеснялась самого процесса. Леди Эддингтон очень любила своих дочерей, но многие вопросы предпочитала с ними не обсуждать, полагая некоторые темы запретными для настоящей леди. Поэтому, когда у Джози первый раз пошла кровь, она оказалась к тому совсем неготовой. Ее охватила такая паника, что не окажись рядом любящей воспитательницы, миссис Тренси, неизвестно, что бы приключилось с ней.
А став замужней женщиной, Джози столкнулась с новой проблемой, к которой ее никто не подготовил, – как сказать о чем-то настолько женском и сокровенном мужчине?
К сожалению, тяжелый разговор ждал ее вскоре после свадьбы, когда Ричард был ей еще абсолютно чужим и неприятным. Проснувшись как-то утром и обнаружив, что простыня испачкана, Джози страшно испугалась. За недолгое время своего замужества она успела понять, что Ричард не переносит грязь во всех ее проявлениях. А Джози чувствовала себя очень грязной, и ей представлялось, как муж с брезгливостью отвернется от нее, когда узнает. Она с головой закрылась одеялом и горько расплакалась, ощущая себя бесконечно несчастной и одинокой.
Ричард, который как раз принес ей кофе и розы, очень испугался. Когда он опустился на колени возле постели, она увидела, как он бледен и что глаза его полны ужаса.
– Джози, – дрожащим голосом сказал он, – я что-то сделал не так? Я был слишком груб? Простите меня! – он нежно обнял ее, а она разрыдалась еще пуще. – Прошу, скажите мне, что случилось? – не отставал он, хотя тон его сделался совсем молящим.
– У меня… у меня… все болит… – пролепетала она сквозь всхлипы.
Он разволновался еще больше.
– Что у вас болит? Скажите! Я немедленно пошлю за доктором! – умолял он, сцеловывая слезы и заглядывая в глаза.
Но Джози вывернулась из его объятий, отползла подальше, села, обняв колени и закрывшись одеялом до подбородка. Она вся горела от стыда.
– Какой же вы!.. – пробурчала она куда-то вниз, голос звучал глухо. – Есть вопросы… которые… которые леди не может… ах… не заставляйте меня говорить!
И тогда Ричард впервые удивил ее, проявив понимание и такт. Сам смущенный едва ли не более, чем она, он потянулся к ней, взял за руку, поцеловал ладонь и проговорил, слегка запинаясь от волнения:
– Джози, я знаком с особенностями женской физиологии. Вы не должны стесняться. Я сочувствую вам – всегда считал, что природа слишком жестоко обошлась с женщинами, заставляя их регулярно проходить через этот процесс.
– И вы не отвернетесь от меня с брезгливостью? – спросила она, подымая голову, но не отводя почти скрывающих лицо волос.
– Джози, я сожалею, что дал вам повод думать обо мне столь нелестно, – с затаенной печалью произнес он, вздохнув. – Я никогда не поступлю с вами так. И если я вправе рассчитывать на некое доверие с вашей стороны, то хотел бы помочь вам…
Она слегка оттаяла. Уже полностью высунувшись из-под одеяла, посмотрела на него уверенно и сказала:
– Матушка обычно просила нашу кухарку – а она очень сведуща в такого рода делах, так как ранее была повитухой, – и та варила мне чай из трав. Очень ароматный. От него постепенно проходила боль. И еще мне разрешали весь день лежать в постели.
– Конечно же, ангел мой, – отозвался он, – я немедленно сделаю вам такой чай и отдам распоряжение, чтобы слуги выполняли любое ваше указание. Отдыхайте столько, сколько вам будет нужно, и зовите меня, если что…
Ричард был уже у двери, когда она, спрятав лицо в подушку, проговорила:
– Вы же освободите меня от супружеских обязанностей на это время?
Он ничего не ответил, только горестно хмыкнул и ушел.
…Но сегодня все было по-другому. Когда Ричард вошел к ней с подносом, она сама, хныча, протянула к нему руки. И он, поставив ее завтрак на прикроватную тумбочку, присел рядом и притянул жену к себе.
Она потерлась носом о его плечо, удобнее устраиваясь в кольце его рук. Когда он был рядом, ей всегда становилось легче. С того памятного дня он больше ни разу не заводил разговор на эту тему, узнавая о том, что с ней, по каким-то, видимо, только ему заметным признакам.
– Джози, любовь моя, – прошептал он, баюкая и целуя в макушку, – есть способ надежнее, чем чай. Но вы должны полностью довериться мне, хорошо?
Она обняла его за шею, посмотрела в глаза и, прочитав в них безграничную любовь и нежность, кивнула.
– То, что я сейчас сделаю, может показаться вам… – он запнулся, – немного противоестественным… и даже страшным…
Она помотала головой.
– Я видела ваши крылья. И думаю, что вы не совсем человек… Ну… не совсем обычный…
Он замер, а потом, должно быть, собравшись с духом, взволнованно спросил:
– И это вас не отталкивает?
