Цветы и не мучили бы их.
Ричард печально вздохнул: каждый раз, когда в ордене докладывали о том, что где-то по вине Садовника погиб Цветок, у него душа была не на месте. И даже то, что нерадивца ждало медленное умирание от вины и отчаяния, казалось ему слабым наказанием за совершенное. Осознание того, что теперь и он причастен к мучениям и слезам эдемского Цветка, вызывало в нем отвращение к себе.
Порадовавшись тому, что Колдер с увлечением переставлял пузырьки в шкафу и не обращал на него внимания, Ричард подавил судорожный вздох и уже спокойно прочел название зелья по-марийски. Жидкость замерцала огоньками, забрезжила заревым сиянием и поменяла цвет на изумрудно-зеленый, а консистенцию – на кристально чистую. Затем он вновь вернулся к карте и вылил на нее получившуюся взвесь. Бумагу охватил огонь, разбежавшись от середины к краям, но, оказалось, лишь опалил верхний слой… На листе же, исчерченном параллелями и меридианами, теперь проявился совсем другой рельеф местности.
– И как тебе это понравится? – сказал он, подзывая Колдера.
Тот бросил взгляд на карту и ухмыльнулся.
– Создается впечатление, будто кто-то играет с нами в Крис Киндл[10] с подсказками. Разберешься – будет тебе сюрприз!
Ричард невесело улыбнулся:
– В детстве мне нравилась эта игра. Меня всегда звали играть в нее, потому что я быстрее других находил подарки. Правда, они были не мои, но это неважно.
– Сыграешь и теперь? – хмуро глянул на него Колдер: ему-то самому подобные развлечения никогда не нравились.
– Да, и как можно скорее, времени у меня, как видишь, – он возвел глаза к потолку, намекая на красовавшийся над головой знак смертника, – времени у меня мало. Поэтому, уж не обессудь, уедем мы завтра пораньше.
– Да, кстати, о твоем приговоре? За что они тебя?
– Странно, что спрашиваешь такое. Алый Гибискус – Цветок Богини. Я не имел права даже пальцем касаться ее.
– Глупости! Это я тебе как Смотритель Сада говорю. Будь ты темным – согласен. Но Светлый уж никак не может осквернить Цветок Богини. Они что, и тебя задурманили?!
Ричард содрогнулся и схватился за голову. Он настолько был не склонен себя прощать, что принял эту кару едва ли не с благодарностью. Но если это сделано специально, допустим, с целью убрать его, чтобы добраться до Джози, то зачем надо было вызывать его к Мастеру-Дракону и устраивать показательное судилище? Можно же было привести приговор в исполнение в любом месте и в любое время! Почему они ждали столько времени? Почему вообще, если так блюдут Цветок, позволили свершиться тому, что свершилось? Зачем высшим посвященным затевать такую аферу? Тут логика давала сбой.
– В орден мне теперь не попасть, поэтому я займусь поисками вот этого острова, – тряхнув головой, чтобы отогнать дурные мысли, сказал Ричард и ткнул в карту, где среди пересекающихся долгот и широт выявился доселе незримый атолл.
– Ага, а я постараюсь разобраться с этими Секретными Сантами, – ответил Колдер задумчиво.
Тут Ричард выпрямился и прикрыл глаза.
– Откуда здесь столько Сорняков? Так и ползут.
– Немудрено, в замке – два Цветка, да и свою чуют.
– Как ты пустил к себе Повилику, Смотритель?
– Она еще не осознает своей силы, – ответил Колдер уклончиво, не желая вдаваться в объяснения, что Мифэнви жалеет непутевую кузину, видя в ней прежде всего человека.
– Скоро осознает.
– Вот тогда и уничтожу.
– Ну что ж, тогда пойдем? – бросил Ричард, все так же не открывая глаз и вслушиваясь в колебания пространства.
– Тебя же запечатали?
– Не бойся, выдрать несколько Сорняков я еще гожусь.
– Ну раз так – пошли!
И через несколько мгновений два демона с пламенеющими крыльями – синий и черный – пронеслись прямо через стену…
Глава 16. И садам здесь больше не цвесть
Гости разъехались.
Первым отбыл Джоэл Макалистер, провожала его Латоя, и надо признать, расстались они почти дружески.
Напоследок он, подмигнув, спросил:
