раньше. Момент упущен, и я кляла себя за наивную скрытность. Теперь, казалось мне, надо было продолжать молчать. Молчать еще упорнее и настойчивее.
Леонид посмотрел на меня.
– Скрытность хороша до поры до времени, – неожиданно выговорил он тоном, в котором я уловила мягкие нотки дружеского участия.
Я вздрогнула: Леонид совершенно точно отвечал на мои мысли.
– Искренность прекрасна всегда, – добавил он.
Я молчала. И тогда он сказал еще так:
– Но все-таки хорошо, что вы не знаете многих деталей нашей работы, планов и возможностей…
Я вскочила с табурета и воскликнула:
– Если б и знала, то смолчала бы!
Мне хотелось сказать Леониду, что я знаю гораздо больше, чем он полагает.
– Неужели вы сомневались? – вырвалось у меня.
И я укоризненно покачала головой.
Мне показалось в этот момент, что Леонид имел какие-то свои особые соображения, которыми не считал возможным делиться со мной. И мой похититель, человек в парусиновой кепке, тоже представился мне вдруг как некоторый объект эксперимента, который проводил Леонид.
Леонид посмотрел на меня снизу вверх:
– Вы сделали снимок в совершенно невероятных условиях. И этим оказали нам большую услугу.
Я решила не поддерживать разговора больше, потому что Леонид ускользнул от прямого ответа на мой вопрос.
Как скучно быть улиткой, замкнувшейся в свою скорлупу!
XXVII. Анод
К вечеру вернулся Грохотов. Он казался усталым. О чем-то переговорил короткими фразами с Леонидом и пошел к себе отдыхать.
Я помогала Оле монтировать небольшой прибор по схеме, которую дал нам Симон. Заработались до полуночи.
Вдруг рядом в кабинете, где занимался Леонид, зазвучали невидимые колокольчики. На стенном щитке перед нами вспыхнули три белые лампы. Через секунду средняя погасла, потом загорелась ярким сиреневым светом.
Сигнал тревоги!
В лабораторию вбежал Симон.
– Опять неблагополучно! – крикнул он возбужденно.
На пороге кабинета показался Леонид. Я увидела, как он торопливо выхватил из кармана револьвер, ахнула и застыла от неожиданности.
– Спокойно, друзья, – раздался властный голос Леонида. – Не торопитесь, Симон. Птичка попалась.
Симон потряс своими громадными кулаками. Его зубы скрипнули.
– Надо включить прожектор! Тогда увидим, что за птица.
– Вы правы. Надо посмотреть, в чем дело. Включайте.
Симон выскользнул из кабинета. Оля за ним. Леонид взял меня за руку:
– Идемте!
В непроглядной тьме мы остановились недалеко от крыльца лабораторного домика.
Тонкий яркий луч, как солнечный, просверлил темноту и начал быстро шарить по склонам горы. Потом остановился. Я напряженно вглядывалась, следя за лучом. Сердце мое нервно забилось. Показалось, что луч прожектора осветил лицо человека в кепке.
Прожектор погас. Я схватила Олю за руку.
– Тебе почудилось… – прошептал мне на ухо ее голос. Вероятно, я сказала вслух о том, что увидела.
Леонид вполголоса разговаривал с приблизившимся в темноте Симоном. Потом подошел Грохотов. Я могла расслышать только отдельные фразы:
– Кто-то лежит у реле…
– Пойду посмотрю…
– А если это приманка?
– Ага…
