ее командой, форы, Казах и Мишлен и Ви-Деф. Спустились, наверное, в глубь пещеры… Понятия не имею, где они сейчас.
Джо не сводит с меня светло-голубых налитых кровью глаз. Качает головой.
— Великолепно! Дюжина форов. Это сокращение от «фортреккеры»?
— Да. Может, их здесь и больше — мы подозреваем, что другие форы проскользнули внутрь через неохраняемую дверь и напали на Койл. Отобрали у сестер все оружие, включая «газонокосилку». Но они не умеют ею пользоваться.
— Еще лучше! — Джо буквально колотит от усталости.
— Сэр, у вас есть свежие тактические установки? — Забрызганный кровью серебряный листок не располагает к фамильярному тону.
— Двухдневной давности. Антаги сбили все наши старые спутники и уничтожают новые прежде, чем мы успеваем установить связь.
Джо хватает меня за плечо, и мы обмениваемся тактическими установками. Я закрываю экран шлема, чтобы ничего не упустить. Ангел подает сигнал тревоги, а в верхнем углу мигают розовые точки.
Обмен прошел успешно, но ангел недоволен. Мы облажались: по инструкции нам полагается быть совсем в другом районе.
Я поднимаю экран.
— Ангел в бешенстве.
— Ну и хрен с ним. Бери штурвал и встраивайся в ряд.
Я выполняю его указание и вливаюсь в поток отступающих машин. Еще один орудийный залп просвечивает пыль сиреневым. «Чести» будет отходить последним.
— Ты передал какую-нибудь инфу на спутник? — спрашивает Джо.
— Диджей пытался, но вряд ли у него получилось.
Джо потирает переносицу.
— Главное, Винни, — не наложить в штаны с перепугу.
Мы корчим обезьяньи рожи и смеемся. Шутки про тех, кто какает или писает в штаны со страху, на Красной планете неактуальны — в гермоскафе ты делаешь это постоянно, а потому припертые к стенке и лишенные последней надежды, мы не расслабляем кишечник, а просто смеемся. И то не слишком долго.
Теперь настал черед Джо рассказывать:
— Два дня назад был большой бросок. Мы высадились недалеко от района, куда упала комета. По пути словили зарево и потеряли две трети наших фреймов. Но три платформы все же уцелели. Итого имеем шесть «трандлов», пять «генералов Пуллеров», пятнадцать «скеллов» и шесть «дьюсов», все полностью заряжены. Но личного состава маловато — восемьдесят два человека… Большинство командиров погибло. Поэтому… — Джо дотрагивается до окровавленного дубового листка на груди, — мы спасли то, что смогли.
Вспышка света обрисовывает контуры штольни впереди.
— Сколько времени нужно, чтобы сработал шлюз, и что вмещается туда за раз?
— В малый шлюз можно загнать человек десять, в транспортный — три «скелла» или две «тонки». «Чести» не влезет, да и «трандл», наверное, тоже. С противоположной стороны есть еще одни ворота, надо километра полтора ехать вокруг головы… то есть вокруг холма. Туда станет еще пара «тонок» и, вероятно, «Чести». Может, даже платформу разгрузить успеем.
Джо принимает решение молниеносно:
— Людей заводим в ближний гараж, а крупные орудия пусть едут кругом.
Мой ангел шлет Джо точные координаты южных ворот, тот распространяет их среди бойцов. Я передаю сообщение для Диджея и Тека, надеюсь, они начеку, и форы еще не успели с ними разделаться.
Камера, установленная со стороны водителя, показывает, что происходит слева от меня — на южном направлении. Три покоцаных «дьюса» и «Чести» уходят влево, чтобы обогнуть голову тонущего гиганта. Из-за спины доносится гул их моторов. Камера заднего вида показывает четыре ускоряющихся «скелла» и «тонку» — они идут на обгон и доберутся до великаньей руки раньше нас. В них едет личный состав — его эвакуируем в первую очередь.
— Плохи дела, Винни, — жалуется Джо. — Спаси остатки нашего броска, и я сведу тебя со своей сестренкой.
— Почту за честь.
— Она страшна, как смертный грех.
— Я люблю острые ощущения, сэр.
— Да пошел ты!
Пыль снаружи улеглась, и нашим глазам предстают чернеющий во тьме песок и удивительно звездное небо. Мы разворачиваемся, я увеличиваю изображение на экране и изучаю вражеские ряды. Антаги больше не наступают, но «трандл» все равно время от времени выпускает болты по их неподвижной шеренге. А они молча сидят и наблюдают, точно волчья стая, удивленная, что ее жертвы-кролики перестали убегать и оскалили зубы.
Антаги не боятся нас. Им просто любопытно.
