— Дед, ваши с Идрис лямурные дела меня не касаются. — Нетерпеливо поглядываю на стремительно сгорающий контур круга. — Может, перейдем ближе к сути?
Мара улыбнулся и сверкнул глазами.
— Ошибаешься, внуча. Ох, как же сильно ты ошибаешься! Видишь ли, за многие века наша размолвка обрела некий соревновательный момент.
— Дай угадаю, — перебила я. — Боретесь за родственничков? — Мара кивнул в подтверждение. — И, судя по радости на твоем лице, когда портал принес меня в нижний мир, Идрис ведет в счете.
На этот раз создатель лаэрдов предпочел не только промолчать, но еще и тему поменял.
— У твоей бабки просто отвратительные методы манипулирования. Взять хотя бы слова той Видящей… Это самое отвратительное пророчество из тех, что я слышал!
И вновь из глубин подсознания всплыли слова Карет: «Монстр владеет камнем и монстров ночи призывает…»
Мой взгляд упал на два камня, которые отдал Первозданный Владыка с красными крыльями, и все внутри похолодело от внезапной догадки.
Светлая богиня, все сходится!
«Монстр владеет камнем и монстров ночи призывает…»
Отказавшись от Светимости, я автоматически выбрала черный камень Ночи, и поглазеть на мое неожиданное появление слетелись все лаэрды нижнего мира.
«Огню открой душу — он спасет…»
Если не знать точно, что перед тобой частички души, Светимость действительно со стороны можно спутать с огнем. Огнем, которым, вопреки совету Видящей, я пренебрегла и оказалась здесь.
«И помни, круг не должен напитаться…»
Мой взгляд помимо воли падает на стремительно сгорающий контур.
— А что случится, когда время выйдет и круг пропадет? — тихим шепотом спрашиваю у Мары.
— «Никто не знает, когда придет сей день и час, в одном уверены — Великая битва грянет. Разойдется плоть земная и исторгнет из своих гниющих глубин жуткие легионы. Грянет гром, и, одетые в блестящие на солнце доспехи, с небес спустятся ангелы, чтобы схлестнуться в последней битве…» — процитировал он строчку из обращения пророка, зачитываемую жрецами каждый год.
От осознания, что через пару минут придет конкретный Армагеддец всему живому и виновата в этом моя тяга влипать в неприятности, как-то разом поплохело. А еще захотелось встать и постучать своей глупой головой о металлический подлокотник кресла.
— Ангелочек, — заволновался Мара, привстал, а затем и вовсе оторвал свою могущественную… ну не будем уточнять, что… от кресла и подошел.
— Ты чего вся побледнела, внуча? Испугалась, что ли? — неожиданно засюсюкал со мной мужчина-дед-бог. — Ой, да пошутил я. Пошутил!
«Ну и шуточки у него, — забил хвостом дракончик. — У меня чуть сердце со страху не остановилось».
«Ту-тух», — возмутилась вышеупомянутое, продолжая свою исправную работу.
«А он точно пошутил? — подняла голову подозрительность. — Или это для успокоения нашей бдительности?»
Прищурившись, я исподлобья глянула в притягательное лицо Мары с поразительно отталкивающим взглядом и осторожно уточнила:
— Точно пошутил?
— Посуди сама, — фыркнул создатель лаэрдов. — Мы ведь не просто так ушли в нижние миры и наглухо запечатали проход. Ты себе представить не можешь, сколько грязи вылила на нас твоя бабка! Эта стерва насылала на нас толпы… Знаешь, сколько отважных рыцарей приходило на бой с демонами ради весьма размытого понятия «добро»? А сколько святош махало перед носом ладаном и обливало водой? Я уж молчу про наемников и магов! Но когда и это не сработало, Идрис ударила по нам оружием глобального уничтожения…
Мужчина наклонился еще ниже и прошептал у самого моего уха:
— Она натравила на нас влюбленных девушек…
— Влюбленные девушки? — нахмурилась я и, не скрывая сарказма, рассмеялась: — О да, воистину, это — трагедия!
Мара выпрямился и снисходительно глянул сверху вниз.
— Вот именно! — воскликнул он, то ли не замечая моей издевки, то ли сознательно ее игнорируя. — Со святошами хоть можно было пофилософствовать, с наемниками — хорошенько выпить, с магами — размяться, с рыцарей — оружие да броню получить, но влюбленные женщины…
Мара красноречиво воздел руки к потолку.
— Дед, ну брось! — фыркнула я. — Ну что могут сделать хрупкие женщины с двухметровыми крылато-зубастыми демонами?
Мужчина посмотрел на меня и скорбно сообщил:
— Внуча, они нас домогались.
На секунду мое буйное воображение представило себе эту картинку — толпа разодетых девиц всех возрастов, истошно вереща от переполняющего их
