рассказывала, что оквудский замок строили как положено, с канализацией, отоплением и водопроводом, даже объясняла, что это такие медные трубы, по которым течет в замок свежая вода и уходит грязная, но Сакс не очень-то верил. Река внизу, а замковые покои – наверху, не может же вода течь вверх. Если только это не колдовство.
Верно, здесь колдовство и было. Сильное. Потому что стоило покрутить золотые рукоятки, вода текла не только холодная, но и горячая. Прямо в здоровенную каменную кадку, темно-синюю и гладкую. Но рукоятки Сакс крутил потом и расспрашивал Брандона потом, когда тан оставил их отдыхать до обеда.
К удивлению Сакса, тан лишь снисходительно кивнул, когда Брандон потребовал поставить для брата вторую кровать и принести подобающее рыцарю платье. И для Кирана тоже, прямо сюда! Кровать, правда, не пролезла бы в дверь, и потому слуги принесли лишь платье и узкий лежак. Хотели поставить в дальний угол, но Сакс показал на место у двери. Так, на всякий случай. Судя по тому, как вел себя Мэйтланд, дурного против Брандона он не замышлял. Да и сам Брандон сказал не волноваться, а помыться и поспать перед обедом. Вечер будет долгим и трудным, лорды же.
В отличие от принца, сразу уснуть Сакс не смог, хоть и устал смертельно. Снова вспоминалось летнее озеро, земляника и фейри на дальнем берегу. Она махала рукой, улыбалась и обещала непременно вернуться, совсем скоро. А под ногами у нее был холмик, сплошь усыпанный звездчатыми желтыми цветами жалей-травы. Травы, которая растет только там, где живут фейри. Или где фейри умирают и растворяются в земле, реках и облаках, чтобы пролиться дождем и зацвести вереском…
Сакс очнулся от сквозняка, словно бы отворилась дверь. Не успев понять, где он, скатился с лежанки, вскочил, сжимая нож и озираясь в поисках опасности… и встретился взглядом с Кираном. Охотник стоял в двух шагах сбоку от двери, держал руки ладонями вверх и усмехался.
– Негодный у тебя стражник, брат. – Виновато глянув на принца, севшего на кровати, Сакс сунул нож обратно за пояс. – Проспал.
Киран подошел и хлопнул его по плечу:
– Годный, не переживай.
– Хороший стражник, вовремя почуял, – подтвердил Брандон и, склонив голову набок, уставился на Кирана. – Любопытно, где ты выучился так тихо двигаться? Даже убийца из Фелима, которого еле поймали мудрые в прошлом году, так не мог. Уверен, что ты не фейри?
– Уверен. – Киран хмыкнул и сел на Саксов лежак. – Но учил меня фейри. Давно.
Замолк и потянулся к смятой одежде, той, что принесли слуги тана.
– Учил, как я вижу, не только тихо ходить, – не дождавшись продолжения, сказал Брандон. – Ну рассказывай, что делается у дядюшки и что говорит Белинда.
– Лорды пьют за ваше здоровье и делят танства. Дядюшка доволен как слон… – осекся, видя непонимание в глазах Брандона, и поправился: – В смысле как кот, сожравший певчего щегла. И прикидывает, когда играть свадьбу вашего высочества с Белиндой.
Киран остро глянул на принца.
– Пусть прикидывает. – Откинувшись на подушки, Брандон принялся задумчиво разглядывать вышивку на балдахине. – До коронации мы не будем его разочаровывать. Лордов тоже. Но и обещать им Ллирово золото будем осторожно. А дальше… Чего ждете? Одевайтесь. Не справитесь сами, слуг позовите. Теперь вы не разбойники, а народные герои. И я, как добрый и справедливый принц, буду вас награждать. Для начала рыцарством. А вы – радоваться.
Киран, вертевший в руках зеленый дублет с привязными рукавами, тяжело вздохнул. Сакс был с ним согласен: королевская награда – не только мед, но и пчелы. Злые и много. На что Брандон хмыкнул и повторил:
– Я сказал, радоваться и благодарить. И передай Белинде, на ушко, что мы благословляем нашу фаворитку на брак с таном Флейтри, лордом Кроу и прочая, прочая. То есть с тобой. После моей коронации, разумеется.
Всего миг Киран недоуменно смотрел на Брандона, словно тоже до сих пор не принимал всерьез мимоходом кинутое обещание отдать ему танство, а может, не ожидал такой прямоты от принца. Но замешательство быстро прошло, Киран криво усмехнулся и, приложив руку к сердцу, словно заправский придворный лорд, склонил голову:
– Слушаюсь и повинуюсь, сир.
Судя по усмешке, Киран ничего не имел против того, чтобы делить Белинду с Брандоном. А Саксу подумалось, что здесь он их обоих не понимает. Делить с кем-то Лиле он бы не согласился ни за что. Даже с королем и побратимом. Особенно с королем и побратимом. И Лиле не променяла бы землянку в лагере на королевскую спальню.
Когда танский сенешаль постучал в дверь и пригласил его высочество почтить присутствием обед, Сакс с Кираном уже были одеты как подобает лордам и разве что не завиты на луайонский манер. И готовы благодарить, радоваться и делать все, что прикажет принц. Правда, глаза у Кирана были – в точь как у мальчишки, лезущего в соседский сад за яблоками.
Торжественного обеда Сакс толком не запомнил. Лишь копоть и вонь масляных светильников, жирное мясо, бессмысленные громкие речи и недовольство лордов: принц приблизил и даровал рыцарство сразу двоим простолюдинам, причем второму – здесь же, у них на глазах! Лорды кривились, но роптать не смели. Брандон сделал все красиво, как в легендах, и сказал столько правильных слов о чести, верности и любви к своему народу, что хватило бы на десяток героических баллад. Сакс слушал и удивлялся себе: раньше бы он искренне радовался и верил королевской доброте, а сейчас
