зубасто-глазастое золотое солнышко, явно хренеющее от такой солянки. Из магазина пахло благовониями, а под названием было написано, что это художественный салон.
В этот раз Лилька даже спрашивать не стала, просто ухватила его за руку покрепче, потащила на запах – и зависла перед прилавком с пахучими склянками. Ее тут же взяла в оборот гарна дивчина с косой до пояса и в розовом сари.
Оставив Лильку медитировать над сокровищами, Ильяс прошелся по остальным отделам: на удивление, здесь нашлось все необходимое, и даже больше. А когда он уже расплачивался с улыбчивым индусом – похоже, владельцем магазина, – его тронула за локоть Лилька, довольная, словно поймала последнего в тундре мамонта. Она прижимала к груди небольшой, но увесистый пакетик с логотипом магазина.
Увидев ее, индус засиял, как медный Ганеша, стоящий за его спиной, достал из какой-то коробки блестящую фиговину и протянул Лильке:
– На счастье!
Фиговина оказалась брелоком, глазастым солнышком, как на вывеске.
Лилька замялась, отступила, но индус не отставал:
– Подарок, бери! Будешь счастливый, много счастливый! – и подмигнул Ильясу.
«Непременно будет, – подумал Ильяс. – Сегодня вечером – уж точно!»
Лилька тихонько хихикнула-фыркнула, взяла солнышко. Потерла пальцем глаз в центре, понажимала на верхушки лучей. Повернулась к Ильясу:
– Дай телефон, а? – И, прикрепляя подвеску к его мобильнику, передразнила индуса: – Будешь много счастливый.
Индус рассмеялся и что-то длинно сказал по-своему, закончив традиционным:
– Приходите еще!
Священнодействие с бусами Ильяс начал вечером, после катания на катамаране, дегустации «Царицы Феодосии» и караоке дуэтом. По совести, надо было подождать до утра и работать при нормальном освещении, но ему самому не терпелось, да и Лилька весь день приставала:
– Что ты будешь из этого всего делать? Ну скажи, ну Ильяас!
– Страшное заколдунство! – отбрехивался он, пытаясь сделать мрачно-загадочное лицо, но ничего не выходило: сначала они с Лилькой синхронно хихикали, а потом громко, на всю набережную, хохотали.
Вернувшись в номер – то есть отдельный крохотный домик, некогда бывший гаражом, а ныне превращенный в двухэтажные люксовые апартаменты, – Ильяс против обыкновения не потащил Лильку в душ и в постель (или сразу в постель), а сделал грозный вид и провозгласил, аки дипломированный шаман:
– Трепещите, смертные, ибо настало время великого колдовства!
Лилька послушно затрепетала, то есть попыталась не хихикать, и угодливо спросила:
– Осиновой коры, киселя из плесени, заячьего помета?
Ильяс хищно прищурился на пакет, который Лилька так и не выпустила из рук: розовую воду, жасминовое масло и еще полсотни флакончиков и баночек.
Прижав свою законную добычу к сердцу, она сложила бровки домиком и возмущенно пискнула:
– Сатрап, деспот! Не отдам!
И снова засмеялась.
Он только махнул рукой и грозно пробурчал:
– Не отвлекай меня, о женщина, от сотворения кольца всевластья!
Вместо плесени и крылышек летучей мыши Ильяс разложил на кухонном столе акриловые краски, кисточку, бусины, ракушки, резные фигурки и морских звезд, бечевки, шнурки, леску и прочую совершенно необходимую мелочовку, зажег принесенную Лилькой из спальни древнюю настольную лампу – и принялся колдовать. А Лилька – помогать. Сначала уютно прижималась и хихикала под руку, для вдохновения, а потом тоже увлеклась, взяла вторую иглу с суровой нитью и нанизала браслет. Для Ильяса. Судя по количеству бусин и узлов, не иначе как подозревала его в вампиризме.
– Руку дай. Посмотрю, не маловат?
Пока надевала ему браслет, сосредоточенно закусив губу, Ильяс представлял, как оно будет – когда она скажет свое «согласна» и вот так же, закусив губку, наденет ему кольцо. То, оставленное дома. И как потом он принесет ее домой на руках, они выгонят гостей к чертям собачьим, и…
– Коротковат, – сказала Лилька.
– Зато красивый.
Лилька что-то пробурчала, зашарила взглядом по столу. Просияла, вытащила из кучи бусин несколько плоских, зеркальных:
– Ага!
И снова схватилась за иглу, напевая под нос: «Ты скажи-ка мне, трюмо…»
Хмыкнув, Ильяс вернулся к сотворению ожерелья для Русалочки: на первый взгляд небрежный хаос, но на самом деле каждый узелок, каждая ракушка должны быть на своем месте, иначе получится не шедевр, а туристическая фигня.
