– Я уже говорил тебе, что не хочу подглядывать. В свете того, что ожидает нас в будущем, это было бы нечестно по отношению к тебе. И мне совсем не хочется, чтобы в грядущем ты обвиняла меня в соглядатайстве, – произнес он, упорно отворачиваясь от меня.
Еще несколько минут назад я старалась не встретиться взглядом с ним, сейчас же пришла очередь нарая избегать моего испытующего взгляда.
– И что же нас ожидает? И если вы знаете, что нас ожидает, значит, всё же подсматривали, – продолжила я проявлять необдуманную смелость.
– Я не желал узнать то, что узнал. И меня это повергло в некоторое смятение, что весьма сложно, как ты понимаешь, – признался Амниос. – Не так просто удивить того, кто знает все на века вперед и способен изменять течение событий. С тобой так не получится, ты одна из нас, и я не властен над твоей судьбой. Но как же меня злит то, что ты властна над моей! Никогда не забуду этого драгоценной племяннице Мойре.
– Вы уже не в первый раз упоминаете некую Мойру, кто это? – спросила я, поняв из речи нарая лишь то, что он не в восторге от того, что должно произойти. Что же конкретно ему так не нравится, для меня оставалось тайной, покрытой временем.
– Со временем все узнаешь, – туманно ответил Амниос. – Собирайся, оставлять тебя в академии опасно… для окружающих. Поживешь во дворце пока.
– А как же занятия? – спросила я в полной растерянности.
– Будешь приезжать, все равно я уже одобрил твой новый график, – отмахнулся нарай. – Поторопись, не хочу привлекать лишнего внимания.
– Но я не хочу жить во дворце, – пролепетала я беспомощно. Но вспомнила, что решила больше не быть слабой и добавила уверенным голосом: – Я никуда не поеду. Здесь мои друзья, и я не хочу с ними расставаться.
Хронос посмотрел на меня сощурившись, усмехнулся и заявил:
– Друзья, говоришь? Ну что ж, назови мне их имена.
– Зачем? – настороженно спросила я.
– Просто назови мне имена тех, с кем ты не хочешь расставаться, – настаивал нарай.
– И что вы с ними сделаете? – не желала я подвергать опасности тех, кто действительно хорошо ко мне относился, несмотря ни на что.
Амниос лукаво улыбнулся, пристально посмотрел на меня и пригрозил:
– Если не назовешь имена сама, то мне придется отступить от установленного мной же правила. И кто знает, что я увижу, заглянув в твои студенческие будни.
И я сдалась, за последние дни я совершила столько запретного, что впору было самой собраться и отправиться в изгнание.
– Кико, дракон Салимо и Рэндом Громиро, – выпалила я на одном дыхании, молясь о том, чтобы их не наказали, а вознаградили за доброту ко мне.
– И все? – недоверчиво спросил Хронос.
– Еще мне сегодня очень помогла ведьма из клана черных пауков Медина, – призналась я, чувствуя себя предательницей, сдающей друзей на суд высшей власти.
– Скудно, – усмехнулся нарай. – Неужели за все время пребывания в стенах этого заведения ты не нашла для общения никого лучше наглой, безответственной кикиморы, неуравновешенного подростка-дракона, оборотня, подвластного зову твоей крови, и смертоносной, отверженной обществом ведьмы?
– Я и сама не образец для подражания, – ответила я обиженно. – И окружающих оцениваю не по общепринятым стандартам, а руководствуясь их моральными качествами.
– Вернее тем, что они обратили на тебя внимание и пожалели, – проговорил Амниос Хроно. – Теперь я еще больше убедился в твоей излишней подверженности влиянию окружающих. Ну что ж, посмотрим, насколько хорошо ты разбираешься в личностных качествах сверстников. А заодно и проверим, искренняя их дружба или нет. Иди собирать вещи и кикиморе передай, чтобы собиралась. Остальных оповестят о том же. Не хочешь расставаться с друзьями – значит, переедете во дворец все вместе.
– Но как же? Они же не согласятся. Зачем вы так? – лепетала я, стараясь не расплакаться.
Господин Прожирани отучил меня от слез, но сейчас, вдали от его гнева, почувствовав пусть и неполную, но все же свободу, совладать с эмоциями было гораздо сложнее.
– Иди, – безапелляционно произнес Хронос и взмахом руки распахнул дверь.
Послышались грохот и стоны, а когда я вышла из кабинета, увидела сидевших на диване и усердно изображавших увлеченную беседу ректора Ишаро и ее секретаря нару Лоприо. У Ишаро багровел след от удара на лбу, а Лоприо держалась рукой за щеку. И обе они посмотрели на меня с таким благоговением, словно ожидали, что я сейчас каждой подарю как минимум бессмертие.
Я скованно улыбнулась нарам и поспешила покинуть ректорат. Кико ждала меня в комнате.
– Ну что? Отругала или наказание назначила? – вопросила она, как только я вошла.
– Нет, хуже, – ответила я понуро.
– Неужели посмела отчислить? – встревожилась подруга.
– Если бы. Я вообще не с ректором разговаривала, а с нараем, – призналась я, буквально падая на кровать.
