раздобревший, с окладистой бородой, фыркнул в ответ:
– Уж чья бы корова мычала, Вольга, – пробурчал он, – а твоя бы молчала. У самого-то в каждом фьорде по вдовушке!
Сидевшие за столом дружно грохнули, застучали кружками. Вольга, впрочем, не шибко-то и смутился, а Шимон, разобрав слово «фьорд», навострил уши.
Рассупонившись, поснимав с себя перевязи, Вольга уселся на лавку и придвинул к себе здоровенный сосуд с белой шапочкой пены.
Посмеиваясь, облапил кружку и хорошенько приложился. Крякнув, он отер пену с усов, «продолжая дозволенные речи»:
– Слух прошел, будто бы Хьельд конунг из похода возвратился…
– Проснулся! – хмыкнул худой, жилистый человечище с костлявыми, но широкими плечами. – Это когда еще было!
– Хьельд конунг? – нахмурил брови молодой еще человек, но седой, как лунь. – Это который из Холодного Края?
– Да нет, Хьельд – он, наоборот, к югу дальше, в Сокнхейде прописался.
– Смотри, Нур, – Вольга подхватил нож и стал чертить им прямо на столешнице: – Вот Хнитбьергфьорд, где Эйвинд ярл сидит. Севернее – Стьернсванфьорд, там Торгрим Ворон засел, тоже ярл. За ним Вегейрфьорд будет, Кривого Хальвдана, потом полуостров, никуда не годный, сплошные скалы, только яйца собирать – птицы там просто кишат. За полуостровом – залив, Тролльвик называется, и к северу ещё два или три фьорда. Как их там зовут, запамятовал…
– Хлидскьяльвфьорд и Вингольвфьорд, – перечислил Див. – А уже за ними начинается Холодный Край.
– И как у тебя только язык бантиком не завязывается, – проворчал Вольга, пряча нож.
Див хихикнул.
– Рагнар Прямоногий рассказывал, – лениво заговорил Нур, – как он однажды добрался до Вингольвфьорда. Лес, говорит, там корявый, на горах снег все лето лежит, а за ними и вовсе скалы гольные…
– А чего это его туда занесло? – подивился Вольга, разгрызая сушёную рыбку.
– Да это они с Эйвиндом ярлом по Западному морю рыскали, все следы Гунульфа сэконунга найти хотели.
– Гунульфа С Красным Щитом? – проявил осведомленность Див.
– А то кого ж еще. Сэконунг в то лето напал на обе деревни Эйвинда Мудроречивого, пограбил их вволю, да и скрылся. Ох, ярл и лютовал! А потом ему и подскажи кто: Гунульф, мол, далеко на севере обосновался, в шаге от Холодного Края. Вот они туда и двинули. Два драккара снарядили, помню.
– Нашли Гунульфа?
– Да куда там… Ушел сэконунг, будто и не было его. Но стоянку его обнаружили-таки. Крепкие дома выставил Гунульф. Пожгли все, само собой.
Вольга, уже не раз и не два косившийся на Семена, повернулся к нему, уперев руки в колени.
– У тебя, рекрут, аж уши шевелятся, – сказал он насмешливо.
– Дык, ёлы-палы, – ответил Щепотнев, изображая деревенского и тут же входя в иной образ: – Кто владеет информацией, владеет миром.
Нур хохотнул:
– Какой рекрут грамотный пошел!
А вот Вольгу, видать, закусило.
– А не слишком ли грамотный? – сощурился он.
Семен развернулся к нему, спиной опираясь о стол, пристроив на нем локти.
– А я вот думаю, – усмехнулся он, – не слишком ли это – два меча зараз таскать?
Тут все замерли, с интересом уставясь на новичка.
– Не понял… – затянул Вольга, вставая.
Щепотнев поднялся ему навстречу.
– А ты с меня сатисфакцию стребуй, – предложил он. – Одолжишь мне один из своих клинков, устроим дуэль. А? Кто выиграет, того и меч. Давай? А то к норегам этим безоружным отправляться… некомфортно как-то.
– Ла-адно, – протянул его вероятный противник. Его рука потянулась к портупеям.
– Эй, не гони лошадей, Вольга! – вступил кабатчик. – Нечего мне тут мочилово устраивать! А ты, – повернулся он к Семену, – запомни: ты тут никто и звать тебя никак! Хочешь экстрима прямо в Интермондиуме? Ладно! Будет тебе экстрим. Но сначала мечом обзаведись, понял?
Ресторатор глядел на Щепотнева не слишком-то ласково, да и прочие, Вольга особенно, испытывали одно горячее желание – вздуть наглого рекрута.
Это вызвало у Семена ироничную улыбку.
– Понял, – сказал он. – Обзаведусь. Всем пока!
Щепотнев покинул кабак, слыша, как за спиной надрывается Нур: «Успокойся ты! Он же без оружия! А ну сядь! Сядь, кому сказал!»
Семен усмехнулся.
