Раздухарились «ветераны боевых действий»!
Ничего, я вам еще устрою…
Глава 7
Семен Щепотнев
Наставник
Парней из своей тройки Щепотнев не стал искать. Нарочно.
Имеет же он право хоть ненадолго оторваться от коллектива? Не нянькаться ни с кем, не подстраиваться, не улаживать дурацкие конфликты.
Поступать так, как хочется ему, а не сообразуясь с долгом или соблюдая баланс интересов.
В принципе, Костян ему нравился – нормальный парень, без гнили.
С виду мягкий, но стержень в нем имеется, такого не согнешь, не сломишь запросто, помучаться придется.
Валерон был Семену еще понятней – простой русский парень, каких всегда хватало, хоть в афганскую, хоть в Великую Отечественную. С таким, как говорится, можно в разведку идти.
Вопрос в том, что не хотелось Щепотневу ни ходить толпой, ни маршировать, ни даже тусоваться. Одному лучше.
Может, и труднее, но легче, как ни странно это звучит. Сколько раз он проскальзывал мимо дозорных, выставленных духами, делал свое мокрое дело и уходил не пойманным? А попробуй ты вытворить то же самое вдвоем или втроем! Одного не заметят, а вот группа может нарваться.
Да и не в этом дело… Просто, когда сам, в одиночку, добиваешься чего-то, то ты и под раздачу попадаешь собственной персоной, и награду ни с кем не делишь. Хотя, если разобраться, причину глубоко искать не надо, она на поверхности – Семен Семенович Щепотнев терпеть не может брать на себя ответственность за кого-то и нести ее.
Кому надо, пускай сам с нею таскается, а ему чужого не надо.
Поглядев на темневшее небо, Шимон направил стопы дальше, надеясь обнаружить нечто вроде отеля или постоялого двора, и неожиданно услыхал:
– Сенька? Ты?!
Обернувшись, Семен увидал добра молодца, какими их любят изображать в русских народных – высокого, широкоплечего, со светлыми кудрями. Иван Васнецов?..
– Ванька?! – признал его Щепотнев.
– Ну! – расхохотался одноклассник и однокурсник.
Семен лишь головой покачал. Тесно междумирье!
Юрфак они кончали вместе, только Ван в адвокаты двинул, мафиков защищать, а он тех бандюков ловил.
Щепотнев усмехнулся:
– И ты тут?
– А то! Жизнь дается лишь однажды, что бы там Бонд ни говаривал. Пра-ально? Когда денег куча, хочется или во власть, или во все тяжкие. И тут вдруг звонят мне, вежливо так объясняют про Интермондиум. Спускаюсь, достаю из почтового ящика пропуск на этом ихнем пергаме, ну и сюда! Что мне, тыщи зелёных жалко? Да-а… А ты куда собрался-то?
– К викингам, Вань.
– И пра-ально! Самое то!
– Круто?
– У-у! Круче не бывает! Я ж сам оттуда. Однажды сам ярл решил меня доконать, на голову ниже сделать, а я ему: «Не губи, мол, скальд я, а не воин! Ты, говорю, славу мечом добываешь, а я – словом!» А у викингов, знаешь, поэзия в большом почете. Ну, я им как завернул драпу хвалебную[34], они и в осадок выпали!
– Помню, ты и в школе стишками баловался. В стенгазете девчонок с 8-м Марта поздравлял. Помнишь?
– Помню! – расхохотался Васнецов. – Старательно так вывел: «С 8-м Мартом!» Русичка поблагодарила и велела повторить пройденный материал. Ну ладно, чего стоим-то? Пошли, отметим это дело!
– Так я не понял, – придержал коней Щепотнев, – ты стал Регулятором? Или как?
Иван закряхтел.
– Или как, – проворчал он, отводя глаза. – Там, блин, такие беспредельщики. А я не какой-нибудь… этот… Эйрик Кровавая Секира, я – Йохан Скальд. Старонорвежский я, с горем пополам, выучил, а вот мечами махаться… Увы. Тут у меня пробел! Ладно, пошли, мне тут один ветеран квартирку свою сдал на месяцок. Тут недалеко, в Косом переулке.
Косой переулок – весьма, кстати, прямой – ответвлялся от Главной улицы сразу за углом большого фахверкового дома.
– Регуляторы тутошние, – болтал Васнецов, – как те наркоманы. Все рвутся в прошлое за дозой адреналина или чего они там еще находят, а Хранители
