удобнее.
Но жалеть поздно. Девушка вздохнула, примотала себя к стволу и подняла на сосну сначала Тайдира, а потом и Барента. Но посадила мага на соседней ветви, так чтобы видеть его лицо.
– Так где же ваша ловушка?
– У тебя хватит сил устроить на самой верхушке воздушную площадку? – пропустив мимо ушей ее вопрос, серьезно взглянул на магиню путник. – Чем дальше мы от болота, тем оно безопаснее.
«Замковые стены намного выше сосны, – хотела съязвить Лиарена, – и то не спасают», но посмотрела в разом помрачневшее лицо дорина и смолчала.
Снова создала лапу и пересадила себя и спутников на самую верхушку дерева. Осмотрела тонкие, гнущиеся ветви и украдкой вздохнула: лучше магию не экономить, невозможно отдохнуть и пополнить резерв, если приходится сидеть, вцепившись руками в непрочные ветви. А раз у Барента магии нет, значит, забота об удобстве и безопасности остальных ложится на ее плечи.
Немного подумав, Лиарена создала тонкую гибкую лиану, впутала ее в ветви, устраивая некое подобие огромного гнезда с высокими краями. Чтобы, замкнув круг, не забывать про заклинание, девушка оставила тонкий поводок, который прикрепила к запястью. Он должен будет предупредить, если гнездо начнет рассыпаться или на него кто-нибудь нападет.
– А теперь объясняй, – потребовала она у Барента, когда все удобно устроились в покачивающемся гнезде. – Где мы находимся?
– Не знаю. Мой путь сбился. У опытных путников есть святое правило: никогда не вспоминать свои маячки, если тебя ведет другой, открывающий туманные тропы. Мы даже учимся этому, долго и упорно. А ты, когда влезла в мой путь, потащила нас куда-то в сторону, и как я ни старался вывести тропу на свой маяк, пересилить твое влияние не смог. Я уже ходил сегодня два раза, это был третий. Хотел поспать в башне у дозорных, к вечеру смог бы вернуться. Теперь придется спать здесь.
– Я не помню, о чем думала, когда пошла с вами, – расстроенно призналась мужу Лиарена. – Мне показалось, что вы собрались драться. Может быть, вспомнила отца, он мог бы вас остановить.
– Не собирались мы драться, – виновато глянул на жену Тайдир, только теперь рассмотрев светлое платье с кружевами и начиная понимать, для кого Лиарена его надела. – Но раз ты пришла с отцом, то он обязательно будет тебя искать. Маги говорят, Экард мощнее многих старших магистров обители.
– Да, Экард силен, но он не путник, – устало буркнул Барент, не открывая глаз. – И ходит отшельник не сам, а с помощью артефакта. Такие вещицы нужно время от времени заряжать магией, и обычно это делают не менее троих сильных магов. И маячки у него не такие, как у нас, мы идем по своей памяти, а он оставляет в том месте, куда хочет прийти, парный камень или особый знак.
– Ты намекаешь, – испытующе уставился на мага Тайдир, – что Экард не сможет нас найти?
– К сожалению, – нехотя признался маг. – Ни он, ни кто-либо другой. Болота обширны, и вряд ли у кого-нибудь из путников есть маячок на этом островке. Но через часок я смогу послать вестника Ильтару, чтобы не волновались. Но сразу прийти за нами он вряд ли сможет, ему сегодня тоже досталось – почти одновременно пришлось выводить дозорных с двух ловушек. Весна в этом году бурная.
Некоторое время все молчали, пытаясь придумать какой-нибудь выход из этого положения, но никому не пришло в голову ничего путного. Единственное решение – ждать, пока маги хоть немного восстановят силу, хотя и имело несколько крупных недостатков, но все же было намного надежнее, чем все остальные предложения.
– Тогда попытайтесь поспать, маги говорили, что это лучший отдых, – объявил устроившийся посредине Тайдир и, прикрыв собой магиню от Барента, полулежавшего с закрытыми глазами, устроил ее поудобнее в кольце своих рук.
Разумеется, ни обнять жену по-настоящему, ни поцеловать он даже не мечтал. Слишком оскорбительным это было бы для нее в такой тесноте, да и не хотелось дорину дразнить Барента. Хотя тот и превратился вдруг из хорошо знакомого надежного путника в настырного соперника, но в глубине души Тайдир вполне его понимал и даже чуточку сочувствовал. Обидно ведь упустить такую девушку.
Дорин бережно коснулся губами виска жены, провел кончиками пальцев по обнаженной шее и спрятал тяжелый вздох. Снова он во всем виноват… Если бы так не поторопился, сидел бы сейчас с ней на диване и целовал ее нежную кожу.
– Если ты будешь там сопеть и причмокивать, – приоткрыв глаза, ехидно уставился на дорина Барент, – то я посплю на другой ветке, пониже.
– Когда ты сопел и облизывался на мою невесту, я же терпел, – мгновенно нашелся дорин. – Теперь твоя очередь.
– Она не была тогда твоей невестой!
– Но была названой матерью моего сына! – рыкнул Тайдир и вдруг почувствовал на своих губах ладошку жены.
– Помолчите оба, я прошу. Если не хотите привлечь своей руганью всех ближайших монстров.
Дорин виновато покосился на магиню, убедился, что она вовсе не сердится, и, прижав к губам ее руку, благодарно поцеловал. Он и сам понимал, какой легкомысленной выглядит со стороны его перепалка с путником, но терпеть подколки мага не собирался.
И снова все надолго примолкли, Лиарена даже немного задремала, но постепенно крепнувший ветер раскачивал их убежище все сильнее. Солнце
