чувствами? Вряд ли мы когда-то узнаем ответы на эти вопросы.
Главное то, что наш путь лежал через земли, которые эти создания считали своими, а с чужаками они предпочитали разбираться коротко и эффектно.
Почти сразу мы увидели первые трупы: когда-то это были нео, но Поля Смерти постепенно начали превращать их во что-то совершенно необычное, я даже не мог подобрать словесного эпитета для того, что тут творилось. Выглядело это крайне омерзительно, желудок запротестовал от увиденного, и я срочно перевёл взгляд в другую сторону, иначе меня бы вывернуло наизнанку.
Киборг шагал размашисто и легко. Не знаю, действовали ли это заряженные пуговицы, или он неким наитием мог выбрать путь, огибающий любое препятствие, включая невидимое, но пока что мы словно шли по длинному извилистому коридору, и никто не собирался преградить путь. Поля Смерти, всё более смахивающие на студень, не проявляли к нам интереса. Очевидно, пока что система «чужой-свой» не давала сбоя. Нас будто не существовало.
Однако я понимал, что наше продвижение не станет всего лишь увеселительной прогулкой. Что-то должно было случиться, и, конечно, это произошло.
Глава 19
Я слышал, что Поля Смерти могут насылать мороки, но не ожидал, что они могут ещё и поднимать мертвецов. Не стану спорить, может, это было всего лишь видение, галлюцинации в мозгу, призраки в отравленном сознании… Когда имеешь дело с Полями Смерти, ни в чём нельзя быть уверенным. Тут всё происходит по иным законам, которые трудно понять обычному человеку.
Для меня поднявшаяся армия мертвецов была такой же реальной, как и всё остальное.
Кио говорил, что в древности тут положили роту натовской пехоты. За несколько столетий трупы должны были разложиться или превратиться в мумии. Эти же выглядели так, словно их только что направили на боевое задание: преимущественно молодые, упитанные (толстяков хватало – в обычную пехоту гребли всех подряд, это же не морпехи с особыми требованиями к физическим кондициям). Кстати, среди них хватало и женщин, видимо, во время войны они тоже считались мобилизационным ресурсом. Эти «амазонки» мало чем отличались от мужчин, их формы были далеки от соблазнительных, а оружия и всякой снаряги на всех навьючивали одинаково.
Правда, в отличие от тел, одежда натовцев всё же истлела. На восставших бойцах были клочки того, что когда-то было камуфлированными куртками и штанами, с защитных шлемов слезло покрытие, и зияли многочисленные дыры (причём многие с оплавленными краями), кевларовые бронежилеты были порваны в клочья – похоже, это Поле умело сохранять органику, а к остальному не было столь же бережливым.
От бойцов почему-то валил пар, будто они только что выскочили из бани на мороз. Лица, руки, те части тела, которые виднелись через лохмотья, выглядели красными, словно ошпаренными. Должно быть, Поле Смерти помнило, что отряд нашёл свою гибель под реактивными снарядами, и это отразилось в облике поднятой роты мертвецов.
У большинства в руках старинные автоматические винтовки М-16 с примкнутыми ржавыми штыками. Лезвия направлены на нас, рты открыты и перекошены в злобной гримасе. Воображение дорисовывало их отчаянный крик.
Зомби шли убивать. Неизвестно, что гнало их: жестокая воля Полей Смерти или собственные инстинкты мертвецов, но это была жуткая в своей фантасмагоричности картина.
Они возникали из ниоткуда, просто выходили вдруг из-за ближайшего Поля Смерти, выстраивались в подобие строя и целенаправленно шагали на нас.
Никто не знает, как можно убить того, кто уже мёртв. Можно было бы спасовать перед этой задачей, но киборг, шагавший впереди, нашёл решение. Он не стал тратить драгоценные боеприпасы, вряд ли бы пули смогли нанести вред зомби. Сержант выхватил из рук ближайшего мертвеца М-16 и нанёс мощный удар прикладом по обезоруженному противнику. Стоило только мертвецу упасть, как он больше не сумел подняться, его будто приклеило к земле, распластало на ней, как тот ни старался, освободиться ему уже не удалось. Но на этом его муки не закончились. Потом сверху ударил невидимый пресс, тело пехотинца расплющилось, превратилось в блин. И тогда поверженный закричал.
Это был нереальный в своём ужасе и отчаянии крик, в котором переплелись ненависть и такая вселенская тоска, будто бы в душу того, что когда-то было солдатом, вбили ледяной кол и теперь ворочали им из стороны в сторону, чудовищно терзая и без того измученную плоть.
Я вздрогнул. Вопль добрался до меня, я провёл рукой по ушам и обнаружил на них кровь. Этот крик буквально буравил, как сверло. Погибая во второй раз, мертвецы хотели утащить за собой и врагов на тот свет.
– Чего стоите, делайте, как я! – прохрипел кио, которому досталось не меньше нашего, но он не выбросил М-16, а крушил винтовкой уже нового врага.
Я сбил с ног жирную негритянку, должно быть питавшуюся в настоящей жизни одной химической дрянью под названием фастфуд. Она упала на спину, комично задёргав конечностями, как опрокинутое насекомое, винтовка вывалилась из её рук. Я подхватил оружие и как раз вовремя: в спину едва не упёрся штык от тощего ботаника в очках.
Я с лёгкостью парировал его удар, и при жизни этот тип не отличался силой, что с него взять – вряд ли поднимал что-то сильнее ноутбука, перед тем как его забрили в армию, а после смерти и вовсе превратился в доходягу.
