— Уже иди. Сбегай.
— Что?
— Ничего. Тебе послышалось.
— Да?
— Конечно. Мы и вправду поговорим потом. Обо всем. Обещаешь?
— Да.
Ей легко дать слово. Быть может, его вовсе не понадобится держать, а сейчас это слово дало свободу. И шанс сбежать. Она не ослышалась, а он правильно все понял.
Наверное, Ийлэ неправильной уродилась, если все время от чего-то бежит.
От кого-то.
Того, кто прячется в дожде и с каждым разом подходит ближе. Он ждет, когда Ийлэ совершит ошибку. И знает, что там, во сне, ей некуда деваться.
Это несправедливо.
— Райдо нас не обидит. — Ийлэ коснулась курносого носа дочери. — Вот увидишь… мы ему не нужны, но не обидит… не прогонит. Позволит остаться в поместье, будет заботиться… как о сородичах… а больше нам ничего и не нужно.
Ложь.
Вот только правда пугает. Ийлэ к ней не готова.
Она прячется день и другой.
И третий тоже, уже сама не понимая, от сна или от яви. Наяву нет дождя, наяву солнце яркое пробирается в окна. Наяву пахнет весной и валерьяной. Почему ею? Ийлэ не знает, но с каждым днем запах становится все более резким.
Ийлэ ищет его источник, но бесполезно. Кажется, этот запах существует исключительно в собственном ее воображении. И когда она почти готова была сбежать от него, появился Райдо. Вошел без стука, огляделся. Хмыкнул.
— Поговорим? Ты обещала.
— Да.
— Да — обещала или да — поговорим?
— Поговорим.
— Не здесь.
Он стал чужим. Немного. Не настолько, чтобы бояться, но это лишь начало, верно?
— Ийлэ… — Он замолчал и вздохнул. — Я скажу Нату, чтоб за малышкой приглядел. С ней все хорошо?
— Да.
— А с тобой?
Промолчать? Молчание — ведь не ложь, а скажи Ийлэ правду, он начнет допытываться. И тогда узнает… о чем?
О том, что ей снова страшно.
Стыдно. Получится, что Ийлэ ему не верит. А она верит, но вместе с тем и боится.
— Ладно. Идем.
И точно опасаясь, что она сбежит, Райдо взял ее за руку. Собственная его ладонь больше не была ни холодной, ни влажной. Шел быстро, но Ийлэ успевала следом.
— Садись, — Райдо развернул кресло, — пожалуйста.
Села. Ровно, как должна сидеть леди. И руки сложила на коленях. Про осанку вспомнила. Лучше про осанку, чем про другое…
— Ийлэ, — Райдо устроился на полу, — скажи, чем я тебя обидел?
— Ничем.
— Точно?
— Да.
— Тогда почему ты меня бросила?
— Что? — Этого Ийлэ не была готова услышать.
— Бросила, — повторил Райдо. — Почему?
— Я не…
— Когда я был болен, ты сидела рядом. Нат сказал. Ты и он. Вы двое. А я очнулся, и ты ушла. Мне, знаешь ли, обидно немного. Я понимаю, что сделал
