– Под дурачка изволим косить? – зловеще улыбнулся Ральф. – Не тяни время, вперед!
Креадор низко-низко опустил голову и прошествовал на середину треугольника. Что он сделал дальше, я не успела отследить. Просто два быстрых жеста руками, как будто щелкает по мячикам для пинг-понга. И вот – прямо на него капает дождь, а Рихард стоит с улыбкой до ушей. Было очень интересно смотреть, как над треугольником накрапывает мелкий дождь, в то время как вокруг беснуется ливень.
– Без клоунады никак? – вздохнул Ральф. – Молодец. Освоил наконец. Выходи. Следующая – Этель, и твоя задача – воссоздать купол. Что-то не так, Этель?
Судя по выражению лица студентки, она ожидала чего-то другого.
– Может быть… лучше ветер или… – деликатно начала она.
– Нет-нет-нет. Ты и так великолепно работаешь со стихиями. А вот экранируешь неважно. Приступай.
Не споря больше, Этель шагнула в треугольник.
– Ей сложно будет, – шепнула стоящая рядом со мной Сара.
И действительно: по бледному лицу Этель струился пот, она подняла руки и теперь походила на кариатиду, держащую над собой кровлю. Ничего не происходило. Дождь по-прежнему накрапывал в треугольном пространстве, волосы Этель намокали. Да и профессорам уже становилось неуютно – над ними ведь тоже не было крыши. Наконец Этель удалось развести над собой руки в стороны и вниз, словно она раскрывала огромный тент. В ту же секунду капли над ней прекратили падать на землю. Вода заструилась, будто по невидимому скату, к краям площадки. И только на профессоров все еще моросило.
– Умница, Этель. А теперь чуть-чуть побольше, чтобы наши уважаемые учителя наконец перестали мокнуть, – подбодрил Ральф.
Этель вновь подняла руки, вся зеленая от напряжения, и резко распахнула их в стороны, раздвигая купол.
– Получилось! Молодец, отдыхай! – объявил Ральф.
Она шагнула из треугольника под навес и закачалась, чуть не падая. Оказавшийся ближе всех Даймонд подхватил ее и помог удержаться на ногах.
Я не ревную. Я вовсе не ревную. Он просто поступил как джентльмен.
– Бренна!
Голос Ральфа застал меня врасплох. Что он хочет?
– Ты следующая.
Глава восьмая
Я никак этого не ожидала. Но ведь рано или поздно мне придется управляться – и со стихиями, и даже с собственным миром. Так почему не сейчас?
Не вынимая скрипки из футляра – не хочу, чтобы на нее упала даже капля, – я быстро проскользнула в треугольник. И только здесь достала инструмент. Ощущение было своеобразное: словно я внутри огромного кокона с маной, и стенки его довольно плотные.
Ральф что-то сказал – я не услышала, видно, он обращался не ко мне. Даймонд шагнул в треугольник и протянул руку к футляру.
– Нельзя, чтобы на площадке были посторонние предметы, – напомнил он.
Что ж, им виднее. Но мне слишком дорог мой артефакт!
Стоя под невидимым куполом, я взяла скрипку на изготовку. Ральф в задумчивости смотрел на меня, потирая подбородок. Остальные затаили дыхание.
– Бренна, давай попробуем сыграть ветер, – сказал наконец куратор.
Я уже не спрашивала как, все равно ведь не ответит.
Ветер – это что-то стремительное, порывистое. Так ведь? Я несколько раз резко провела смычком по струнам. Еще. Еще. Ничего не почувствовала. Лишь увидела, как поморщился Ральф и помотал головой.
«Не то». Я и сама понимала, что нужно как-то иначе – но как?
– Попробуй сыграть дождь, который над тобой, – посоветовал куратор.
Ну, это другое дело. Я вновь тронула смычком струны: если музыка уже есть, повторить ее несложно. Ведь она уже звучит – остается только вторить, не выбиваясь из ритма. Не перегоняя и не отставая. Не фальшивя, не приукрашивая.
– Очень хорошо, Бренна. А теперь попробуй усилить дождь.
Легко! Больше красок. Больше страсти. Больше глубины. А теперь – наращиваем темп. А что, если задать чуть другой ритм? Вот так, отлично!
– Оставь так, сильнее не надо, – донесся голос куратора. – Зафиксируй.
Что это значит? Но я попробовала усилить последнюю ноту, продлить ее – и, кажется, сделала то, что нужно.
Потом опустила скрипку и взглянула на небо над собой: над площадкой лил почти такой же сильный ливень, как и кругом. Струи, бурля и пенясь, бежали по куполу.
– Так. Со скрипкой, кажется, ты освоилась. А теперь давай все-таки ветер, Бренна.
И дался же ему этот ветер!
