Сара хрипло захохотала.
– А Баум? Живой он?.. – снова спросил Ральф.
Живой, живой. Да что толку!
Даймонд чуть приоткрыл глаза.
– Сыграй проход, фейри, – проговорил он потрескавшимися губами.
Я осторожно повернула его на спину и вновь взялась за скрипку, которую впопыхах бросила на песке. Еще и проход, значит. Если я и не стану великим креадором или знаменитым контролером, то карьера выдающегося композитора мне обеспечена. Никогда я еще столько не сочиняла.
Ну, если нам удастся выбраться отсюда, конечно.
Голова кружилась – все-таки я тоже устала, да еще как, – поэтому я не стала вставать, а уселась на песок. Проход? Я уверена, это проще простого. Надо только хотеть выйти отсюда.
А я очень хочу.
Я не помню, что играла. Просто в какой-то момент увидела брешь над собой, прямо в небе. Постепенно она увеличилась, достигла земли – и тогда в нее посыпались креадоры во главе с Ральфом, а также профессора. Оказывается, тут была уже вся академия.
Ральф подбежал и чуть не силой отобрал у меня скрипку, в которую я вцепилась, ничего уже не соображая. Я словно смотрела кино, действие которого происходило не со мной. Я видела, как профессор Реванто хлопочет над Даймондом, ей помогают Этель и Джон. Как Рихард стоит перед Сарой с несчастным, как у маленького ребенка, лицом, а профессор Соулс и профессор Винтер уводят ее. Потом Ральф подхватил меня под мышки, помогая подняться…
И дальше я уже ничего не помнила.
Очнулась я в своей постели. Даймонд сидел рядом и держал меня за руку.
– О мана небесная, наконец-то! Спишь, как ежик зимой. Почти целые сутки. Ну, сколько пальцев видишь?
Он помахал у меня перед носом растопыренной пятерней.
«Все», – хотела сказать я, но своего голоса не услышала. Совсем не было сил.
– Как ты себя чувствуешь, Бренна?
Это Этель. Она тоже тут, оказывается.
Я попыталась откашляться.
– Нормально…
– Я принесу тебе сок! – сказала Этель и вышла.
Я перевела взгляд на Даймонда. Он выглядел осунувшимся, синяки на лице позеленели, но улыбался во весь рот.
– Все кончилось? – слабо спросила я.
– Да. Слава стихиям, кончилось. Ее увезли и отдадут под суд. Ральф вызвал патруль и тоже поехал давать показания. Он же куратор.
– Зачем она это сделала? Убила свою подругу, хотела убить меня…
– У таких, как Сара, не бывает ни друзей, ни подруг, ни возлюбленных. Им всегда мало, они вечно с кем-то сражаются, потому что им не дают покоя то зависть, то ревность, то жадность. Или все сразу. Дейзи была самая талантливая из нас, а Сара – вторая, и ужасно от этого страдала. Поэтому, когда Дейзи внезапно умерла, я заподозрил, что это неспроста. Вот только не могу понять: как она дала себя убить? Она была сильнее меня, сильнее Сары…
– Сара говорила про какой-то Единый Магический Путь, – припомнила я. – Не знаешь, что это такое?
– Первый раз слышу, – нахмурился Даймонд. – Надо спросить у Соулса.
Вернулась Этель с большой чашкой.
– Это сок тутовника, и здесь еще… другие компоненты. Выпей, Бренна. Он целебный.
Даймонд взял у нее из рук чашку и поднес к моим губам.
– Кожа змеи и экстракт из мышиных хвостов? – попробовала пошутить я.
– Примерно так, – усмехнулась Этель.
– Спасибо, – сказала я ей.
– Вот уж не за что, – ответила она, бросив быстрый взгляд на Даймонда.
И ушла.
– Она сидела возле тебя всю ночь, пока я валялся в отключке, а Ральф допрашивал Сару.
– Я обязательно с ней подружусь, – сказала я, больше себе, и взяла у него из рук чашку. – Давай сюда, я не беспомощный младенец.
– Да уж, ты героиня. Отчаянная. Ну вот зачем ты туда полезла, а? Второй раз.
– Она написала анонимную записку, где просила о помощи. А ваше величество изволило находиться в депрессии, и посоветоваться было не с кем.
Даймонд отвернулся.
