Мне было не до смеха.
— Посуду я этим больше вытирать не буду.
— Да замолчи ты. Потащили его на улицу.
Нам стоило громадных усилий стащить Артура с дивана и выволочь его через гостиную и кухню на улицу. Здоровый бугай. Когда мы переваливали его через порог, в голове у парня что-то хрустнуло. Джудит хотела просто бросить спящее тело на лужайке, и дело с концом, но я подумала, что это будет нечестно. Тогда мне в голову пришла идея получше. Я предложила доволочь его до туалета и усадить на сиденье: пусть, проснувшись, решит, что сам пошел туда и на толчке заснул. Мы потащили его к сортиру Разок пришлось остановиться, чтобы подправить полотенце, но в целом Артур чудно скользил по мокрому гравию. Довольно сложно было усадить его, но после непродолжительной борьбы мы все-таки водрузили его на стульчак, где и оставили в беспамятстве — скрюченный, со спущенными штанами, похрапывает и сладко причмокивает. Кухонное полотенце мы тоже оставили на месте, чтобы Артуру было о чем поразмыслить по пробуждении.
Вернувшись в дом, закрылись на засов. Я очень устала, но Джудит все-таки заставила меня все рассказать — с начала до конца. В итоге я уговорила ее переночевать со мной, на случай если разъяренный Артур вдруг вернется с намерением меня изнасиловать. Мы забрались в кровать и долго болтали в темноте.
— Он кончил мне в руку, — жаловалась я, — и захрапел.
— Обычное дело, — сказала Джудит. Мне показалось, с легкой завистью.
Примерно через час явился Артур. Он стал ломиться в дом и звать меня. Мы с Джудит обнялись и лежали тихохонько, как мышки. Он еще немного постучался, покричал, потом устал и свалил.
— Я больше никогда не буду участвовать в твоих аферах.
— Молчи, — сказала Джудит, — и спи.
19
Я сильно сомневалась, что этот чудо-вечерок поможет разрешить мои проблемы. Вся идея была в том, чтобы расспросить Артура и ублажить его в надежде, что он использует свое влияние мне на пользу. Джудит лишь бросила:
— Поживем — увидим.
Назавтра была суббота, день супервечеринки на ферме Крокера, а Джудит мечтала туда пойти, поэтому весь день мозолила мне глаза. Она разложила на кухонном столе альманах «Олд-Мур», сначала, правда, отдраив по моему указанию сам стол и все, что напоминало о вчерашнем ужине. «Олд-Мур», помимо точного списка положений луны и данных о звездах и приливах, публиковал безумное количество объявлений о продаже заячьей лапки на удачу или эльфийских оберегов и тому подобного хлама, а также письменные свидетельства людей, которые необычайно разбогатели после приобретения подобных талисманов.
— Может, нам тоже заняться продажей всякой такой дряни? — размышляла вслух Джудит.
— Ага, — ответила я, сгребая остатки пирога с беконом в мусор, — начнем с торговли антиафродизиаками.
Я чувствовала себя в сто раз уютнее в своей одежде и со своей обычной прической — косой пробор и три любимые заколки над правым ухом. Если прихорашивания всегда заканчиваются как вчера, сказала я Джудит, то мне не интересно.
Мое замечание ее ни капли не задело. Она погрузилась в малопонятные таблицы букв и цифр.
— До летнего равноденствия осталось всего два полнолуния. Обращаться после него неправильно, Обращаться на прибывающую луну неправильно, Обращаться во время месячных неправильно. — Она послюнявила палец, чтобы легче было листать. — Невероятно, как летит время, если не планировать заранее.
— Хватит ко мне приставать!
— Да кто к тебе пристает? Просто если ты надумала Обращаться, имей в виду, что лучше делать это здесь — тут же и лес, и луг неподалеку. А здесь тебе осталось быть не так уж долго. Я вот о чем.
— Знаю, — отозвалась я и вылила остатки самой бесполезной в мире заправки для салата в раковину.
В больницу я пришла в тот день раньше обычного, в сопровождении Джудит. Визит не удался. То ли из-за кожаной куртки, то ли из-за Джудит, но Мамочка смутилась. Казалось, она меня вообще не узнает. Джудит почувствовала неловкость и вышла. Я взбила Мамочке подушку, причесала ее. Она взглянула на меня остекленевшим взором и произнесла:
— Что ты меня мучаешь? Ты госпожу спросила?
