галлюцинация?
— Ты встала и вышла из дома.
— Хорошо, тогда мне интересно следующее: если бы я пристегнула ноги цепью к полу, я смогла бы выйти из дома и засесть в кустах?
— Ты бы сидела в кустах, а ноги твои дома были бы пристегнуты к полу — ответил Уильям. — Это же очевидно.
— Очевидно, — эхом повторила Джудит.
— Не знаю почему, — произнесла я в растрепанных чувствах, — но для меня это совсем не очевидно.
— Все потому, что ты живешь в мире, где вещи либо есть, либо их нет. Тебе не нужно было ступать в тот мир, где вещи и есть и нет одновременно. Это все Мамочка виновата, конечно. Она должна была получше присмотреться и велеть тебе не делать этого. Ты не такая. Это не для всех.
Я молча переводила взгляд с него на Джудит и вдруг сообразила:
— Вы почему ко мне так докапываетесь? Не потому ли, что Мамочка надиктовала список мне, а не тебе, Джудит? Я угадала?
Они, конечно, промолчали, но заткнулись, что и следовало доказать. Уильям взял карты и принялся тасовать их подагрическими руками.
— Так кто, по-твоему, подослал врача? — спросил он.
— Один из шестерых.
Такое ощущение, что Уильям знал, кто числится в моем списке, хотя я ему не рассказывала.
— Джудит вычеркиваем. Она одна из нас, что бы ты ни говорила. Викария вычеркиваем. Он дурень, но зла тебе не желает. Осталось четверо.
Я назвала четыре имени. Уильям вынул из колоды четыре вальта и отложил их в сторону. Открыв карту шута, он положил ее на стол и со значением взглянул на меня. Я понимала, кому он предназначил эту роль, но не собиралась доставлять ему такое удовольствие. Затем он перевернул шута лицом вниз и попросил меня поставить на него палец. Я отказалась. Тогда он костлявыми пальцами сгреб мою руку и положил ее на карту.
— Ты шут или валет? — спросил он.
— Ни тот ни другой.
— Переверни.
Когда я перевернула, там оказался валет. Я посмотрела на четырех отложенных вальтов: один из них стал дамой червей. Затем Уильям попросил меня опять перевернуть карту. На этот раз решили, что мы оба будем держать на ней все время пальцы с разных концов.
— Шут или валет? — спросил он.
— Ни тот и ни другой, — снова ответила я, а он вдруг раз — и подпихнул карту под одного из вальтов.
Я моментально пригвоздила ее рукой, но, когда карту перевернули, она уже стала дамой червей, а валет вернулся на прежнее место.
— Так ты в итоге стала зайцем? — поинтересовался он.
— Да, — ответила я, а он уже молниеносно просунул карту под следующего вальта. И я ведь совершенно точно ни на миг не снимала пальца с карты, но, когда ее перевернули, она превратилась в туза треф.
— Шут превратился в даму, а дама стала зайцем, — прокомментировал Уильям. — Готова?
На этот раз я вознамерилась ни при каких условиях не отрывать руки от карты. Но Уильям был шустер, и карта юркнула под следующего вальта. Перевернув ее, я обнаружила двойку пик. Да уж, фокус удался на славу.
— Что сделал заяц, когда его загнали в угол?
— Он побежал на браконьера, — сказала я.
— Вот твой ответ, — промолвил Уильям.
— Ответ? На что? — Я была совершенно сбита с толку — не только его загадочными высказываниями, но и непостижимой магией карт. — Но как вы это сделали? — спросила я.
Он засмеялся:
— Как я это сделал? — Он повернулся к Джудит, и она тоже захохотала. — Где Мамочка ее откопала? Не знаешь? Она же просто пятилетнее дитя! Как я это сделал?! Да это обыкновенный карточный фокус, девулька! Карточный фокус!
И они давай хохотать, гикать и улюлюкать, схватившись за животики. Я только и успевала, что переводить глаза с одного на другого — с морщинистого старика на непутевую девицу, — и не впервые задумалась: на кого же ты меня оставила, Мамочка?
28
Я с легкостью досидела до означенного часа, поскольку ум мой все равно был занят мыслями о завтрашних похоронах. С одной стороны, удобно, что Уильям взял на себя все хлопоты, с другой — меня как будто отодвинули в сторону. Конечно, опыта в таких делах у меня не было, но все же я ощущала
