— Передайте, что я дочь Мамочки Каллен и что у меня есть сведения, которые могут его заинтересовать.
— Я знаю, кто вы, — сказал морщинистый лакей, — лорд Стоукс не будет с вами разговаривать. Если вы по делу, обращайтесь к управляющему поместьем.
Случись же так, что именно в ту минуту мимо проходил Артур Макканн:
— Осока, какими судьбами? — Такое полуприветствие-полувопрос. Он бросил: — Джеффри, я разберусь. — И дверь передо мной захлопнулась. Артур увел меня. — Прости, не отпустили с работы, падлы, — сказал он. — А то бы я, конечно, пришел.
— Я знаю, Артур, не беспокойся.
— Осока, ты не представляешь! Тебя тут просто поливают грязью. Сволоты.
— Это я тоже знаю. Артур, мне нужно видеть лорда Стоукса. Я обнаружила кое-что у себя в доме, о чем ему необходимо знать. Мамочка оставила… ну, скажем, информацию о разных людях. Мне требуется его совет, как с этим поступить.
— Какого рода информация?
— Прости, я не могу сказать. Но это весьма серьезно.
Артур захлопал белесыми ресницами:
— Стой здесь — только чтобы тебя никто не видел. Посмотрим, может, мне удастся выторговать для тебя пятиминутную аудиенцию. — И с этим он метнулся через сад к заднему входу.
Не прошло и пары минут, как он уже вернулся.
— Он примет тебя прямо сейчас. Надеюсь, Осока, ты его не разочаруешь.
— О нет, — заверила я.
Артур привел меня к стеклянной двери, ведущей в изумительную библиотеку, расположенную в задней части дома. Он распахнул дверь, оповестил хозяина о моем приходе и вышел.
Лорд Стоукс развалился на элегантной кушетке — одна нога на диванной подушке, другая на полу, рукой обхватил спинку. День выдался теплый, но в камине потрескивал огонь. Рядом лежала газета, открытая на странице скачек. Его светлость уставился на меня своими воспаленными глазами, посасывая драные концы немыто-серых усов. Его обвислые щеки слегка заколыхались.
— Мфффф, — изрек он.
Не знаю, что он имел в виду: какую-то команду или он так выражал презрение. Я слышала, что не принято садиться, пока тебе не предложат, — только ничто не предвещало, что предложение последует. Воистину, нет больших грубиянов — за редким исключением, — чем мелкая аристократия.
— Мфффф, — снова произнес лорд Стоукс.
— Я вас не понимаю, простите. Что значит «мффф»? — осведомилась я.
Лицо его побагровело. Он хмуро сдвинул седые брови:
— Чо нада?
— Да вот, пришла с вами посоветоваться.
— Совет? Советаться?
— Я думаю, вы знали Мамочку Каллен. Она жила в вашем домике у леса. — (Он кивнул.) — Я ее приемная дочь. После смерти Мамочки я затеяла уборку и обнаружила кое-какие старые записи. — Я помахала записными книжками.
— А мне-то чо?
— В них содержится деликатная информация о людях со всего округа.
Даже не попытавшись встать, он просто вытянул руку, всю в пигментных пятнах:
— Дай взглянуть.
Я пересекла комнату и вручила ему одну из книжек. Он принялся ощупывать кушетку в поисках очков — ноздри его при этом подрагивали. Я посмотрела: на мизинце у лорда Стоукса сидело такое же серебряное колечко, как у того доктора, что хитростью проник в мой дом. В конце концов он обнаружил очки — они лежали на журнальном столике, приставленном к кушетке. Невыносимо долго прилаживал гибкие дужки к ушам, потом откинулся на спинку и принялся читать на той странице, которую я предусмотрительно открыла.
Я очень внимательно следила за его реакцией. Во время чтения он едва заметно шевелил губами. Свет от камина отражался в желтушных слезящихся глазах. Читая, он бормотал какие-то бессвязные звуки:
— Мм… эррр… пфффф… мм.
В итоге отложил книжку и взглянул на меня поверх очков:
— Белиберда какая-то.
— А как же имена? — настойчиво, но тихо спросила я.
— Какие имена?
