Таис зло пихнула его в бок, поморщилась, спросила:
– Ужинать сегодня будем? Или так и простоим, разглядывая Эмму, заплетающую косу?
Эмма вдруг смутилась, что с ней, видимо, бывало редко, и спросила:
– Что вы тут едите?
– Ага, вопрос по делу. Два прошлых раза, когда я пыталась раздобыть еды, ты мне здорово мешала. Так что сейчас я бы тебя даже и не кормила.
Эмма не глянула на Таис. Повернулась к Колючему, и тот расцвел на глазах.
– Сейчас спрошу у Маши. Маш, что на ужин?
– Илья сегодня лазил за продуктами. Принес хлеба, масла, пряников и немного бананов, – охотно ответила Маша и показала на две плоские буханки хлеба на столе.
– И это все? – удивился Колючий.
– Ну, так первая его охота. Тем более что он принес четыре буханки хлеба. Сейчас сделаем бутерброды, вам дам пряников – мы свои уже съели.
– Негусто у вас, – невесело протянула Эмма.
– Надо опять на охоту, что ли, – дернулся Колючий.
Вовик хлопнул крышкой чайника и сообщил непонятно кому:
– Чайник остыл уже. Надо поставить снова. Ставить?
– Я могу раздобыть еды, – вдруг сказала Эмма, – надо просто ночью добраться до моего лона. Он закажет столько продуктов, сколько надо. Со мной бы пошли человека два-три, помогли унести. Надо заказать растворимого картофеля, пропаренного риса, сухого молока, растворимой каши, много сухарей – они не портятся. Ну, и консервов мясных тоже хорошо бы. И фруктовых консервов. И орехового масла тоже.
– Ничего себе! – распахнул глаза Ромик. – Класс!
– Лоны тут же сдадут нас Моагу, – снисходительно ответила Маша.
– Не сдадут! Эмка права, – Колючий даже поднялся от радости, – в том-то и дело, что не сдадут! Лона Эммы я переформатировал, он теперь не подчиняется Моагу, на нем стоят программы, блокирующие управление сверху. Дон Эммы теперь сам за себя. Он действительно закажет продукты и даже подвезет их нам к вентиляционным люкам. Можно прямо сейчас пойти!
– Ну да, прямо сейчас. – Федор добродушно ухмыльнулся. – Прямо сейчас я попью чай с хлебом и маслом и отправлюсь спать. Я лично устал за этот день. А вы как хотите. Но проход я делать не буду, не допроситесь.
– Ну ладно, я сам сделаю, – невозмутимо ответил ему Колючий, – только попозже. Посплю пару часиков. Все равно это надо делать ночью, так удобнее. Лоны же как раз ночью продукты заказывают, на весь день. Ну, и днем тоже немного добирают. Вот везуха так везуха! Только бы этого лона никуда не убрали.
– Не уберут, – заверила его Эмма, – этой ночью Сонька ночует одна.
– А у нас есть код пятнадцатых, и мы можем попробовать заблокировать эту вашу с Сонькой комнату, чтобы больше никого не подселяли. – Идеи из Колючего так и сыпались, видимо, мысль о еде придавала сил. – Федь, ведь можно так сделать?
– Ну, теоретически – да. Наверное.
Появилась Нитка. Она выглядела немного заспанной и лохматой. Громко ступая, Нитка подошла к столу, дотронулась до чайника и буркнула, обращаясь к Вовику:
– Что, трудно чайник поставить? Орете так, что уснуть невозможно. Нашли место для новенькой?
– Может, к Илье и Кате ее? – неуверенно спросила Маша.
– Я с ней спать в одной комнате не стану, – решительно отрезал Илья.
Эмма дернула плечом и ответила, не глядя на него:
– Я с ним тоже не стану.
– Гляньте, какие нынче дети переборчивые, – пожала плечом Нитка, – а спален больше нет. Пустых, я имею в виду.
– У меня пусть спит, я уступлю ей свою кровать, – спохватился Колючий, – у меня много места. Себе постелю на полу матрас, вон, как Федька.
– Вот и славно, – тут же согласилась Нитка, – и теперь нас тут полным-полно. На следующий год будем просить овальных, чтобы пустили к себе.
– Да, пустят они, жди, – проворчал Колючий, – они только своих друзей пускают. А друзей у них очень мало.
– Ну, эта болтовня будет долго длиться. – Таис подошла к столу, взяла круглую, немного плоскую буханку хлеба и ловко отрезала несколько продолговатых ломтей. – Я делаю бутерброды себе и Федьке, а после иду есть и спать. В душе я уже была. Федьку грязного в спальню не пущу, пусть занимает очередь и моется.
Последнюю фразу она произнесла негромко, скорее для самой себя. Федор помнил правила, которые установила Таис, – душ каждый день. Но иногда делал вид, что забывал. И приходилось напоминать.
– Это ты кому говоришь? – спросил Вовик и с шумом втянул в себя воздух.
