– Соня нас не видела, она спала. Я и Колючий пришли ночью и говорили очень тихо. Лон не проболтается, это точно. Еды нам на семидневку хватит, а там видно будет.
– Все-таки ты остаешься с нами, да, Эмма? – с еле заметной ехидцей спросила Таис и снова потянулась за печеньем.
– Еду надо распределить и закрыть. Чтобы не таскали просто так. Кто-то должен отвечать за продукты. Всем всего поровну. – Эмма сделала вид, что не заметила вопроса, повернулась и направилась в спальню Маши.
– Надо поделиться с овальными и дикими. – Федор глянул на Колючего и добавил: – Они с нами тоже всегда делились.
– Это дикие делились, что ли? – удивился Колючий.
– Овальные. Ну, а дикие – тоже люди. Нельзя их оставлять без еды.
– Они не люди, они идиоты, – буркнула Таис.
– Мы с ними тоже поделимся, – голос Федора звучал твердо, – так надо.
– Да, поделимся, – оглянувшись, кинула через плечо Эмма, – еда теперь не будет проблемой. Нет смысла сидеть на коробках и жадничать. Главное теперь – не переедать, сидя над планшетами. А то растолстеете тут в своих подвалах.
Три пачки с сухим картофелем и три пакета с молоком поначалу не казались очень уж тяжелыми. Но пока пробирались полутемными коридорами, руки у Таис затекли, а кисти теперь просто ломило от усталости. И не переложишь ношу на Федора, тот тащил еще больше. К диким они отправились вдвоем. Федька сказал, что не обязательно ходить туда толпой, да и никто больше не проявлял особого желания топать в дальние коридоры Нижнего уровня, находящиеся на противоположном конце – за мусоркой.
Пришлось делать изрядный круг, но по-другому к диким не добраться – большинство проходов и дверей на Нижнем были намертво закрыты или вообще запаяны.
– Что это за уровень такой? Зачем он вообще нужен на этом корабле? – спросила Таис у Федора, когда они прошли очередные коридоры и завернули в узкий, темный проход.
– Да загадка какая-то. – Федор оглянулся. – Не отставай, пожалуйста. Только не пойму, зачем диким было забираться в такую даль?
– Помнишь, как они напали на нас недавно? Может, туго им с едой пришлось?
– Сейчас разберемся.
– А вдруг поколотят нас, а?
– Пусть попробуют. Тебя ведь, Тай, так просто не одолеть, да?
Таис только усмехнулась в ответ.
Переступили через высокий порог дверного отверстия – дверь почему-то оказалась сломанной и валялась в коридоре, преграждая путь. Перебрались через нее, спустились на две ступеньки вниз, миновали ряд труб, через которые тоже пришлось перебираться. И наконец за поворотом открылся проем базы диких.
Резкий, едкий запах ударил в нос, и Таис зло ругнулась:
– Вот же зараза! Чем у них так воняет?
Она не успела закончить фразу, как что-то толкнуло ее в бок и пронеслось мимо. В сумраке – у диких горела только одна лампочка в углу базы – Таис не поняла, что это было. Потеряв равновесие, она покачнулась и упала бы, если бы Федор не подставил плечо.
За железным столом, покрытым цветным пластиком, сидел, положив голову на руки, мальчишка. Или уже парень – на вид ему было гораздо больше шестнадцати. Грязные волосы свисали слипшимися прядями на самые руки, засаленные рукава коротковатой куртки, истрепанные до лохмотьев, пугали убогим и страшным видом.
– Эй, привет! – позвал его Федор.
Парень не шевельнулся.
Федор осторожно приблизился, качнул боком столешницу и снова позвал:
– Эгей! Ты спишь, что ли?
Парень снова остался недвижим.
– Пацан, ты заболел?
Медленно, очень медленно поднялось лицо, и сквозь слипшиеся пряди сверкнули темные, слишком темные глаза, лишенные белков. И даже, кажется, ресниц – в сумраке Таис не смогла рассмотреть. Тонкие губы, приплюснутый широкий нос – не лицо, а гримаса уставилась на них. Секунда – и парень снова опустился на руки и погрузился в сон. Дернулись плечи и замерли.
Таис попятилась, все еще прижимая к себе пакеты с едой. Что это такое? Неужели еще один сон? Быть этого не может. Того, что она только что увидела, просто не может быть. Как зовут этого парня? Что у него с лицом?
Таис перевела взгляд на Федора и увидела, что тот растерян не меньше. Нахмурившись, он дотронулся ладонью до плеча Таис, слегка отталкивая ее назад, и ругнулся:
