перевернулось с ног на голову. Все стало непредсказуемым и страшным.
Почему роботы растят и берегут зародышей, но убивают выросших детей? Что это за глюк такой? Что за глупость? Где тут логика? Моаг ведь программируемый интеллект, он должен следовать хотя бы элементарной логике!
Коля вернулся быстро, как и обещал. Подал кружку с дымящимся какао, опустился рядом. Достал из рюкзака пачку вафель, резким движением разорвал обертку и протянул Эмме.
– Держи. Подкрепимся немного и передохнем.
Эмма кивнула, взяла осторожно, двумя пальцами, вафельку да так и застыла, бестолково глядя на поднимающийся от кружки прозрачный, еле заметный дымок.
– Ты еще долго будешь помнить смерть Ильи, – заговорил вдруг Коля, – я до сих пор иногда вижу во сне, как умирает Сашка. Или слышу его крики. Илья хотя бы умер сразу, не мучился.
Эмма почувствовала, как по пальцам пробежала дрожь. А Федор умрет сразу? Руки дрогнули, и какао пролилось на штаны.
– А помнишь, – снова заговорил Колька, – помнишь, как мы играли в детстве?
Он достал из кармана салфетку и принялся отчищать Эммины брюки от какао, не переставая разговаривать.
– Помнишь, какую собаку мы делали? Электронного Бобика помнишь?
Эмма кивнула, нахмурилась, уточнила:
– Это который хвостом умел вилять и гавкать?
– Ну, да. Мы каждую ночь заряжали его, а днем строили палатку, и он был нашим псом. Я тогда первый раз в жизни написал собственные программы. Разработал и внедрил в свое изобретение.
– Да, мы еще просили лона заказать нам детали для этого пса.
– Здорово было тогда. Правда, функций у пса было мало, я не умел еще тогда задавать в программе множество функций.
– Да он только ездил на колесах, гавкал и хвостом вилял, – еле заметно улыбнулась Эмма.
– Зато тебя это приводило в восторг.
– Потому что это был наш первый с тобой робот. Мы его сами собрали.
– Первый и последний, – хмыкнул Коля, – после я решил написать программы для лона. Дополнительные функции.
– Ну, да. Ты хотел научить его шутить. У тебя получилось. Лонька ужасно доставал меня своими подколками. Робот-шутник. Только тебе могло прийти такое в голову.
– Я еще мечтал создать такую программу, чтобы роботы могли улыбаться. Но как-то не дошли руки.
– А где тут рукам доходить на ваших базах-то…
– Зато я создал новую игру. Все теперь в нее играют. Вернемся на базу, я тебе покажу. Тебе понравится.
– Мне не нравятся игры. Я все хотела спросить. Почему ты тогда ушел на Нижний уровень? Что ты узнал? И как ты узнал?
– Предчувствие – как состояние души, – непонятно проговорил Колька и тут же пояснил: – Мне удалось отключить лона и форматнуть. Загрузить собственные программы. И так получилось, что одна из моих программ вступила в конфликт с картой связи. Потому я отключил лона от связи с Моагом. То есть лон в корабельную сеть зайти мог, а получать установки от Моага не мог. Напортачил я, конечно. Зато после смог залезть в карты Третьего уровня. Каждый день лазил и не видел там ни одного человека. Поэтому я подкараулил одного из ребят с Нижнего и порасспрашивал. И ушел к ним. Тем более что за мои проделки меня могли просто усыпить, не дожидаясь пятнадцати лет. Опасно на этой станции, Эм, очень опасно.
Эмма, по-прежнему глядя на дымок, ползущий из кружки, прошептала:
– Я не хочу умирать…
– И не умрешь. Мы выбрались, с нами все в порядке.
Эмма покачала головой, подняла глаза на Кольку и медленно и внятно произнесла:
– Коля, с нами не все в порядке. Это не порядок. Мы выжили только чудом, и в следующий раз чуда может не быть. А остальные не выжили. Федор, Таис… Где они?
– Федька не так прост. Возможно, он вернется вечером. Он и Тайка. Тайка так наверняка жива, она же как кошка – везде пролезет, везде успеет. Удачливая она девчонка. Эм, вот посмотришь, вернутся они вечером.
– А если нет?
– Знаешь что? Нам надо возвращаться на базу.
Колька опустил глаза, сжал пальцы в кулак и стукнул о пол. Прошипел с тихой яростью:
– Я докопаюсь до Моага. Отомщу за всех наших. Клянусь, отомщу. Запущу вирус в эту гадину, такой, что все тут встанет.
На мгновение Эмме показалось, что глаза Кольки стали влажными, но в ту же секунду он поднялся и очень спокойно распорядился:
– Пошли, пока нас не засекли. Надо рассказать нашим о том, что случилось.
