солнечных лучей, от которых стало совсем тепло, а может, от сознания безопасности, которое дарили неприступные скалы.
Как бы там ни было, но их небольшая компания совсем скоро оказалась под сенью раскидистых деревьев, с поразительной настойчивостью цеплявшихся за небольшой слой земли. Их корни местами выступали на поверхность и казались толстыми подземными змеями, которые вот-вот высунут головы и зашипят на непрошеных гостей. Мама Надя знала здесь все растения.
– Вот это чабрец, а эти мелкие белые цветочки – тысячелистник. Это нужные травы, они нам пригодятся. Рвите их все, сколько сможете. Вечером заварим чай из чабреца, – распорядилась она. – Здесь, на Земле, надо уметь выживать, если желаете обходиться без роботов. Так что будем приспосабливаться, как можем.
– Как это без роботов? – тут же возмутился Вар. – А я на что? Я вам мигом соберу и чабреца, и тысячелистника. Тут еще и мелисса дикая растет, а из нее лучше всего чай. Он такой ароматный, вы зацените. Я тоже знаю травы, еще лучше тебя, мама Найда. – И он, победно высунув язык, помчался на ближайшую полянку собирать траву.
Мама Надя лишь покачала головой, а Таис хмыкнула:
– Хороший друг, ничего не скажешь. Нам, видимо, и делать особенно ничего не надо. Он сам сейчас нарвет нам травы столько, сколько надо.
– Он робот, а не друг, – неожиданно резко сказал Федор. – Поменяют ему программу, и он предаст нас точно так же, как это сделала Молли. Только люди способны на настоящую любовь и преданность, понимаешь, Тай? Тебя мне не заменит никто, никакой Вар.
– А если с Таис что-то случится? – спросила мама Надя. Голос ее прозвучал устало и тихо, и сквозила в нем пронзительная безнадежность.
– Тогда и я не буду жить, – не дрогнув, ответил Федор. – Потому что какой смысл жить без любимого человека?
– Но я ведь живу. Мои любимые давно погибли, и сын, и родители. Очень давно, в самом начале войны. Я уже столько лет одна, что память о них стала мутным пятном. Я не могу вспомнить голос собственного сына, и мне все больше и больше кажется, что Вар слишком сильно похож на него. Вечный ребенок Вар…
Надя замолчала, и Таис продолжила за нее:
– Для вечно одиноких родителей. Если бы вы знали, сколько малышей там, наверху, ждут хоть кого-нибудь, кто бы их любил!
Она ткнула пальцем в небо и отправилась к Вару помогать рвать траву.
Ее вдруг пронзила простая идея. Если каждому одинокому взрослому дать по одному одинокому ребенку, вдруг они полюбят друг друга? И тогда вирус им не будет страшен. Любовь передастся от родителей к детям и так далее. И это будет выходом, шансом для человечества. Дети станции помогут взрослым выжить и в свою очередь продолжат человеческий род. Ведь у нее и у Федьки тоже когда-то будут дети. Когда они начнут заниматься загадочным сексом.
Таис вздохнула, сорвала несколько стебельков и почувствовала толчок в плечо. Это был Вар, он махнул внушительным пучком трав и сообщил, что набрал уже достаточно.
– Тебе уже не надо надрываться. Просто вставай и иди дальше. Я сам все сделал.
– Может, я тоже хочу. Мне нравится работа. – И Таис как ни в чем не бывало сорвала еще несколько невзрачных фиолетовых цветочков.
– Я заметил, что иногда люди чересчур обожают физическую деятельность. Мой профессор говорил, что это потому, что труд делает жизнь более яркой и более продуктивной. Он говорил, что когда-то труд из обезьяны сделал человека, хотя еще он говорил, что на самом деле было не так.
– Ты внешне ведь похож на профессора, да? Ты же сделан похожим на его сына? – уточнила Таис.
– Да, на самом деле я очень похож на сына профессора: те же глаза, брови и лоб. А сам Даниэль больше всего походил на отца. Я просто его копия, я как настоящий человек.
– Профессор вложил в тебя частичку своей души, вот что. Он сделал тебя таким потому, что сам был настоящим человеком. Сам умел любить и дружить, и поэтому он заложил в тебя такие программы. Слышал же песню Виктора Цоя? Там поется, что
Таис поднялась, посмотрела на слепящее солнце:
– Не всегда люди бывают плохими и не все превращаются в монстров. Иногда люди остаются людьми. Все, что нужно для этого, – все у нас уже есть.
– Главное, чтобы ему не поменяли программы, – скептически заметил Федор.
– Ему не собирались ничего менять, – подошла мама Надя. – Его хотели уничтожить. Синтетикам не нужны роботы, хранящие любовь.
– Вот там что за фрукты? – спросил вдруг Федор и ткнул пальцем в одиноко стоящее дерево, полное странных мелких ягод черного цвета.
– Это ягоды, дикая шелковица, – заулыбалась мама Надя. – Это очень кстати. И компот будет вкусным, и наедимся вдоволь. И Грише принесем. Пошли,
