поняла. Бьорки сказал, что прибор может делать еще очень много всего, но попросил пока не экспериментировать.
На следующий день Ле вошла в кукольный домик. Она была ростом с Жан Поля.
Глава 13
Маша и остальные
К концу первого дня занятий бывший супер-мутант Ризенгри впервые в жизни устал. У него едва хватило сил сделать два номера по математике, символически полить себя водой из душа и доползти до кровати. Рыжий Тафанаил, проторчавший весь день взаперти, влез к Ризи под одеяло и, утробно урча, тихонько свернулся клубочком. Он надеялся, что его почухают. Но хозяин и не думал его чухать. Хозяин неподвижно валялся на спине и недоумевал оттого, что все вокруг кажется немного размытым и слегка покачивается. Риз не понимал, что это дикое состояние – обычная человеческая усталость. Ну, скажем, не совсем обычная, а очень сильная, но всего-навсего усталость.
Когда перерабатываешь за день до такой степени, заснуть бывает трудно. А если вы за день не только жутко устали, но еще и лишились разом всех своих способностей… В общем, представьте себе, что с утра у вас внезапно отказали левая нога, правая рука, пропали слух с нюхом и, например, «остолбенел» позвоночник. И в таком состоянии вас заставили весь день разгружать вагоны в пустыне Калахари. Кроме того, на вас навалилась куча новых ощущений – одно противнее другого, и выяснилось, что впереди в жизни – ничего хорошего и полная неизвестность. Ну как, у кого получится заснуть?
Риз никак не мог отключиться. Раньше, если не спалось, Ризенгри просто выходил на улицу и бегал. Он любил носиться по пустому ночному городу.
Недолго думая Риз вылез из-под одеяла и открыл дверь на балкон. Январский морозный воздух заставил Ризенгри вздрогнуть от холода. Но, как и с усталостью, Риз не осознал, что то, что он чувствует, – холод. Мысли его были просты и логичны.
Вот так живут обычные люди.
Вот в таком состоянии жил Дюшка Клюшка.
Ангелы – законченные гады, раз они допускают такое и ничего не делают.
Но гады ангелы или нет, они сильнее.
И он, Ризенгри Шортэндлонг, ничего не может с этим поделать.
Единственное, что ему остается, жить дальше.
Не сдаваться.
Что бы ни было.
Но как не сдаваться, как именно? Единственное, что у него осталось от былого могущества, – невидимая черная ниточка. С тех пор как ангелы лишили его всех возможностей, нить замерла, перестала тянуться, словно разматывая пространство. Но все-таки эта нить была, ее можно было потрогать и… Нет, даже потрогать не получалось. И увидеть не получалось. А если резко махнуть рукой или сжать кулак? А если в снег руку сунуть? А если…
– Дюшка!
Комнаты Маши Малининой находились по соседству. Сквозь окно Маша увидела стоящего на заснеженном балконе Клюшкина. Последний человек на Земле торчал на морозе босиком и в мокрой футболке. Ничего себе дела! Маша влезла на подоконник, открыла форточку.
– Эй, Дюшка, ты чего?
Погруженный в свои мысли Ризенгри Машу не слышал.
Итак, с ниткой ничего не получается.
А где Джен?
Почему она обрадовалась тогда, в лесу?
Потому что он все делает правильно?
Если он станет лучшим, ему вернут способности?
Или теперь он навсегда не мутант?
Теперь всегда ему будет так плохо?
А ангелам тоже всегда так плохо?
Но он не хочет быть ангелом!
А Дюшка теперь ангел?
Они никогда больше не встретятся?
И зачем, зачем убили Варю? Таким она была классным роботом! С таким роботом дружить и дружить…
Ладно, он им еще покажет! Докажет, что Дюшка все может! То есть, что он, Ризи, даже лишившись всего, все равно сильнее всех, умнее всех, лучше всех…
– Дюшка, очнись!
Маша трясла Ризенгри за плечи. Не докричавшись из форточки, Мария просто вышла на свой балкон и перелезла через перила на балкон Клюшкина.
