затворительном – за кем, за чем – за Гырамджанахварамширунатдзиуэм, а в передтворительном – перед кем, перед чем – перед Гырамджанахварамширунатдзи, без всякого э на конце. Понятно?
– Без э на конце, понятно, – несчастным голосом самой тупой ученицы в классе повторила Варя.
– А вот и они.
Профессионал в области низкотемпературных фракций Матиасе оказался худощавым молодым человеком, немного лопоухим и веселым. Судя по тому, как он нежно приобнял за плечи Паолу, Варя поняла, что он – ее парень. Чич Гыр-мыр-тырович годился им всем если не в дедушки, то в отцы – точно. В целом он был похож на обычного человека, но небольшие шишки-синяки на висках и горб, начинающийся от шеи, впрочем, тоже небольшой, заставляли сомневаться: возможно, бывший мутант.
– Свет вам в спину, – вежливо произнесла Варя, дотрагиваясь пальцем до надбровья.
– Взаимно – свет. – Гырамджанбадриджанович беззастенчиво разглядывал Варин наряд, скорее с одобрением, чем осуждая, но кто его поймет, этого старикана!
Сам Гыр-мыр одет был более чем небрежно: непонятной длины штаны свободного покроя, уже не шорты, но еще не бриджи, с чернильным пятном повыше колена, и рубаха не в тон, не в стиль, не в ум, не в фантазию.
– Свет-свет, и давайте скорее лузгать семечки, чтобы перейти на ты, а то мы свихнемся выкать! – Матиасе разодрал край пакета. – Подставляйте ладошки!
– Варварский, дикий обычай! – попыталась слабо возмутиться Паола, но ладошку подставила. – Эй, аккуратнее!
Водопад черных с золотистыми ребрышками семечек полился из слишком большой дыры в пакете. Мимо ладошек, на землю.
– Как странно… – Варя завороженно смотрела на семечковый поток.
– Что странно?
– Я… уже читала об этом… В книге.
– Вот! – обрадовался Матиасе. – Я же говорю: не такой уж дикий обычай. В книгах описан.
– Но это была такая книга… Фантастическая. Ее написал дедушка моего друга, там, у нас, на Земле-11.
– Обычаи разных народов в разных мирах иногда бывают похожи удивительным образом, – заметил Чич Гырамджанахварамширунатдзиэ. – А семечки – очень распространенный продукт.
– Нет-нет. – Варя стала серьезнее Паолы. – Славик Тихонович Клюшкин в своем романе описал не только семечки. Он описал инфилоперов, строительство сокращалок. И даже имя Мебби Клейн у него было.
– Любопытненько, – воодушевился Матиасе, щелкая семечки прямо на асфальт (впрочем, они тут же куда-то исчезали). – Прям очень любопытненько. Ты нас с ним познакомишь?
– С романом или со Славиком? – Паола стянула со лба на глаза солнечные очки и раскусила первую семечку.
– Славик Тихонович, как и все другие, остался на Земле-11, – покачала головой Варя. – И… он уже умер… Вроде бы… Они там… Все… Ну, неважно! А романа у меня нет. Мне его Дюшка давал почитать – в рукописи – и потом забрал.
Паола и Матиасе переглянулись, а Чич Гыр сказал:
– Ну, на нет и суда нет. Значит, ты нам просто расскажешь.
– Да! Да! И Янанне тоже расскажу – какая я лапша, почему раньше не сообразила! Это же очень важный факт, он может помочь. Дело в том, что когда я в первый раз исчезла…
Паола и Матиасе опять переглянулись, а Чич Гыр взял Варю под локоток и решительно заявил:
– Это надо будет обсудить попозже, в спокойной обстановке. А сейчас я предлагаю зайти в стеос.
Для сохранения прекрасного есть много путей. В картинной галерее можно познакомиться с произведениями живописи, в консерватории – погрузиться в волшебный мир музыки, в библиотеке… Наверное, можно не продолжать! Стеосы хранят чужое вдохновение в чистом виде. Если вы хотите точно и детально представить себе, что именно испытывал Ван Гог, создавая «Звездную ночь», вам достаточно посетить соответствующую келлу (комнату) стеоса, в которой хранится полный сигнатурат требуемого события.
Диди.
В вестибюле экскурсантов встретила рыжая-рыжая девушка-блондинка. Кожа у нее была обалденная, настоящий апельсинчик! А стрижка обычная, афроежиком. «Наверняка крашеная! – подумала Варя – Рыжие не бывают блондинами. А причесон у нее дурацкий, как у нашей школьной буфетчицы…» Телосложением рыжая девушка напоминала землянку-14: невысокая, коренастая, с выраженной осиной талией и такой же осиной шеей.
– Это биостатуя Куаси – знаменитой фигуристки, которая первой сделала тройной тулуп в валенках, – почтительно произнесла Паола.
