На следующий день я предпочла никуда не выходить. За окном лил проливной дождь, а разгуливание по замку было чревато встречей с Полянским и выслушиванием очередных гадостей. Конечно, сидеть в четырех стенах оказалось мучительно скучно, но я стойко держалась. Раза три за день наверху что- то грохотало, я даже в окно высовывалась, чтобы посмотреть, но видела лишь клубы дыма. Спросила о происходящем у Тииры, когда та принесла мне ужин.
– Господин что-то делает в кабинете с самого утра, – пояснила девушка.
Я продержалась еще час, но меня уже настолько измучило любопытство вкупе с добровольным затворничеством, что я все-таки решила выбраться из своей комнаты.
Мы встретились все в том же зале. Руслан сидел в кресле у камина и, задумчиво хмурясь, смотрел на огонь. Явно был в отвратительнейшем настроении. И, конечно же, злая и обиженная я не могла этим не воспользоваться.
– А что такое? – с деланым сочувствием умилилась я. – Что это Ваше Полянское Высочество совсем не в духе? Корона в ушах жмет?
Руслан ничего мне не ответил, лишь мельком взглянул в мою сторону. Ну вот, опять. Словно я – ничтожная букашка, а он, корова его забодай, властитель вселенной. Моя жажда мщения закипела еще сильнее.
– Чего ты там химичил весь день, физик-ядерщик недоделанный? – нагло поинтересовалась я, садясь в уже излюбленное мною кресло напротив него. – Неужто талисманы так пытался соединить? Сварочным аппаратом, небось? – Я не удержалась от злорадного хихиканья.
Руслан наградил меня взглядом, полным раздражения, но все же снизошел до крайне содержательного ответа:
– Не твоего ума дело.
– Не моего ума дела, что ты – неудачник? – с милой улыбкой уточнила я, вчерашняя обида яро требовала мести. – Да мне, если честно, это без разницы. Просто по доброте душевной жалко тебя стало. Стараешься-стараешься, бедненький недотепа, а результата ноль. Зато самомнения… – Я демонстративно закатила глаза. – Как там у Хайяма? Чем ниже человек душой, тем выше задирает нос. Он носом тянется туда, куда душою не дорос.
Судя по убийственному взгляду, раздражение Руслана медленно, но верно сменялось на злость. А мне жуть как хотелось его взбесить! Чтобы орал тут как потерпевший! Чтобы прекратил делать вид, что он – невозмутимый директор мира, а я – лишь букашка у подножия его трона! Чтобы побагровел от ярости, и даже глаза налились кровью, мигом растеряв свою колдовскую привлекательность! Пусть бы он даже убить меня попытался, это совсем не пугало. Как и говорил Авенсис, я чувствовала, что Руслан не причинит мне вреда, как бы сильно ему этого ни захотелось. А раз уж я так и останусь безнаказанной, то вполне можно отыграться за все обиды.
– Вот ты, Полянский, мнишь себя сейчас хозяином ситуации и даже не подозреваешь об истинной расстановке сил, – продолжала я невозмутимо. – Талисман огня принадлежал мне еще целым, принадлежит даже сейчас. И будет принадлежать дальше. То, что тебе на время перепала его половина, вполне объяснимо. Думаю, у Вселенной есть такой своеобразный закон, что даже самым убогим иногда надо что-нибудь приятное подогнать. Ну для разнообразия. Вот она и смотрела на тебя, смотрела и думала «Ах, какой он жалкий!», как тут не смилостивиться. И главная твоя проблема, Полянский, знаешь в чем? Даже не в том, что на самом деле ты – полное ничтожество. А в том, что понимая это в глубине души, тебе все равно не хватает смелости столь нелицеприятную правду признать.
– Еще пара фраз в таком духе, и ты очень пожалеешь о своих словах, – хоть и было сказано спокойно, но почти черные сейчас глаза Руслана явно выдавали, что он едва себя сдерживает.
Я слишком увлеклась своей словесной вендеттой, чтобы оценить всю степень опасности. Да задумайся я об этом хоть на мгновение, уже бы в панике умчалась! Но меня сейчас волновало лишь то, что все же удается пробить этот, казалось бы, непробиваемый панцирь хладнокровия Руслана.
– А знаешь, что самое забавное? – Я мило улыбнулась. – Ты бесишься сейчас потому, что чувствуешь мою правоту. И что ты – ничтожество, и что вот-вот отмеренная тебе Вселенной милость закончится, и ты опять останешься всего лишь жалким неудачником…
Я не договорила. Руслан схватил меня за плечи так, что я едва не пискнула от боли. Рывком поставил на ноги, и в первое мгновение я даже решила, что сейчас ну вот точно меня прибьет. Не сомневалась, что ему уж очень этого хочется. Но по-прежнему, что было крайне опрометчиво с моей стороны, ничего не боялась. Хоть и чувствовала, что он сейчас борется с самим собой, и еще неизвестно что победит: разум или ярость.
Не меньше минуты прошло в звенящей от напряжения тишине. Огонь в камине угрожающе потрескивал, то ли на мой боевой настрой реагируя, то ли на злость Руслана. Я хотела ввернуть еще парочку нелицеприятных фраз, пусть уже запоздало и начала ощущать, что после мне будет жутко за все эти гадости стыдно. Но я в любом случае не успела ничего озвучить. Взгляд черных сейчас глаз Руслана вдруг замер на моих губах, и вот тут я наконец-то испугалась. Испугалась настолько, что впору было орать от ужаса и убегать, сверкая пятками. Но учитывая крепкую хватку, спасение мне не светило.
Когда Руслан впился в мои губы жадным поцелуем, у меня едва ноги не подкосились. Даже если он и хотел этим причинить мне боль или унизить, то добился куда большего – я почувствовала, что проиграла. Вот так вот, в один миг. Просто потому, что ничего не могу сделать. Не потому, что Руслан держал меня слишком крепко, не позволяя вырваться из его объятий. А потому, что я, оказывается, до безумия мечтала об этом поцелуе, пусть и не отдавая самой себе в этом отчета.
И как я не стала вырываться, так и Руслан не пытался больше удержать меня силой. Кажется, вокруг бушевало пламя, я толком этого не осознавала.
