занимали студенты, понемногу пропитываются их настроением и в конце концов снова становятся пригодны для счастливой жизни. Как по мне, потрепанная мебель и пара-тройка нечаянно разбитых зеркал – совсем невысокая плата за такую услугу.
– Слушайте, так во всех этих наших пустых домах тоже могут жить студенты?
– Этого я пока точно не знаю, поскольку специально за студенческими переселениями не слежу, – пожал плечами Кофа. – Но когда сэр Мелифаро закончит инструктаж полицейских и наконец приступит к осмотру домов, это сразу выяснится. Чего молодежь точно не умеет, так это тщательно скрывать следы своего присутствия. Даже магия особо не помогает: сделает какой-нибудь юный гений все свое барахло невидимым, а крошки со стола смахнуть не догадается. И вонь от дешевого табака на весь дом. И любовная записка пальцем на пыльном оконном стекле, чтобы уж точно никто мимо не прошел.
Я невольно улыбнулся, потому что и сам бы так прокололся. К гадалке не ходи.
– Кекки прислала зов. Говорит, ты им срочно нужен, – вдруг сказал Кофа.
– Им? – удивленно переспросил я, но тут же вспомнил, что отправил ее вместе с Нумминорихом. И получается, правильно сделал.
Впрочем, нет, все равно неправильно. Самому надо было с ним идти и проследить, чтобы не сбылись его худшие опасения. А уже потом с легким сердцем обозвать нас обоих тревожными индюшками и отправляться на Темную Сторону. Никуда бы она не делась за полчаса.
Дырку надо мной в небе, когда я уже поумнею, а?
– На улице Мрачных Дверей? – спросил я.
– Нумминорих там, а Кекки, сам понимаешь, отошла на несколько кварталов, чтобы поговорить.
– Ясно, – кивнул я. – Тогда я сейчас.
Миг спустя я уже был на улице Мрачных Дверей. Почему-то оказался там вместе с креслом, в котором сидел. Видимо, делая воображаемый шаг в темноте, забыл мысленно из него подняться, как делал до сих пор. Вообще не подумал, что к моей заднице прилагается какое-то кресло. И вот нам результат.
Ладно, по крайней мере, Кофе развлечение. Может теперь годами шпынять меня за разбазаривание казенного добра.
К счастью, совместный переход Темным Путем не сделал кресло частью моего тела, и мне удалось его покинуть. А что не с первой попытки – так это на нервной почве. У меня от предположений, что могло случиться с Нумминорихом, колени тряслись.
Интересно, где он? – спросил себя я, оглядываясь по сторонам. – В каком из домов? Надо было сперва узнать, а потом уже нестись сюда, сломя голову. Что-то я по всем пунктам удивительный молодец. В смысле, из ряда вон выходящий придурок.
К счастью, Кекки уже бежала мне навстречу.
– Вот хорошо, что ты уже тут! – издалека крикнула она.
– Что с Нумминорихом? – спросил я. – И где?..
– В желтом доме, – отрапортовала Кекки. – Жив, цел, в сознании. Но очень… не знаю, как лучше сказать… грустит.
Облегчения от ее слов я не почувствовал. Слишком уж хорошо знаю, что может стоять за этим «очень грустит».
Кекки догнала меня уже у высокого забора, окружавшего желтый особняк. Сказала, указывая на зияющую в нем дыру:
– Тебе повезло, доску я, как видишь, уже выломала. Яростно рыча от бессилия. Оказалось, я не умею лазать через заборы без магии. И замок на воротах никакими отмычками не вскрывается – без заклинаний у нас обоих, как внезапно выяснилось, руки растут из чьих-то чужих задниц. И вообще все сразу стало так трудно! Поневоле задумаешься: а как люди в других краях без Очевидной магии живут?
– Выкручиваются как-то, – буркнул я, протискиваясь в дыру. – Вот, например, тоже доски из заборов выламывают. Если станешь послом в Уандуке, этот опыт тебе пригодится, пока местную магию не освоишь; впрочем, она, говорят, все равно не про заборы, а про смятение чувств… А где Нумминорих? В доме?
Она кивнула:
– Там. Внизу. Идем, я тебя провожу.
– А почему ты сама меня не позвала, а попросила Кофу? – спросил я, пока мы шли по широкому коридору к лестнице, ведущей в подвал. – Это нерационально: два действия вместо одного. Хорошо, что я как раз рядом с ним сидел.
– Да просто по старой привычке, – вздохнула Кекки. – Ничего не поделаешь: столько лет по всем вопросам сразу бежала к нему. А тут еще испугалась…
– Испугалась?
– Ну да. Мне здесь здорово не по себе. Без магии сразу чувствуешь себя такой беспомощной! И тут еще Нумминорих…
Я не стал переспрашивать: «Что – Нумминорих?» – а просто ускорил шаг. То есть, если называть вещи своими именами, понесся вниз по лестнице, перескакивая через три ступеньки.
С таким специфическим чувством юмора, как у моей судьбы, вполне мог бы споткнуться и полететь вниз, попутно ломая все имеющиеся в моем распоряжении конечности, но она, хвала Магистрам, как раз на что-то отвлеклась, и я благополучно добрался до подвального этажа, который представлял собой короткий треугольный коридор с множеством дверей, ведущих, надо думать, в туалеты и ванные комнаты. По крайней мере, большинство домов в Ехо
