Пробуждение

с «шапками» говорил.

«Значит, отец все еще там. Но в каком он состоянии?»

– Я пару-тройку раз щелкнул камерой, но решил не посылать тебе фотки, пока мы не поговорим.

– У меня есть электронный адрес, которым ты можешь воспользоваться.

И Уилл продиктовал Нандо свой новый аккаунт.

– О’кей, босс. Погляжу еще. Похоже, они собрались сматываться.

Уилл прервал разговор. Кто-то несколько раз резко постучал в дверь его комнаты. Он вышел из ванной.

– Кто там? – спросил он.

– Служба безопасности, – ответил мужской голос. – Откройте дверь. Быстро.

Голос был не Лайла, но это вовсе не означало, что он тоже не явился вместе с взводом охранников.

– Секундочку, я был в ванной.

Уилл быстро выдернул зарядное устройство из розетки и засунул под матрас вместе с мобильником. С часто бьющимся сердцем он открыл дверь.

На пороге стоял крепкого телосложения парень со светлыми, коротко стриженными волосами. На нем был темно-синий школьный блейзер – точно такой же, какой Уилл видел на Лайле. Спереди волосы поднимались вбок и вверх напомаженным «коком», отчего прическа становилась похожей на раковину наутилуса. Ростом парень был дюйма на четыре ниже Уилла, но горизонтально пространства занимал больше, и от него исходила атлетическая мощь. Пронзительные глаза цвета голубого льда, казалось, видели Уилла насквозь.

Парень показал Уиллу буклет – точно такой же, как тот, который ему дал Лайл.

– Вы знакомы с правилом шестнадцать дробь шесть, параграф пять, подраздел девять Кодекса Поведения?

– Нет, я…

– Мистер Вест, незнание закона не освобождает от ответственности.

Заглянув за плечо светловолосого парня, Уилл заметил, что Элиза перебралась к круглому очагу. Она переоделась в короткую юбку от спортивной формы, черные шиповки и темно-синие гольфы. В руках она вертела клюшку для игры в хоккей на траве. Это было странно, но Уиллу показалось, что она едва сдерживается, чтобы не расхохотаться.

– Поскольку вы предпочли игнорировать распоряжение коменданта об изучении Кодекса, позвольте мне зачитать вам соответствующий абзац: «Новичкам не позволяется расспрашивать других учащихся об их личной жизни на протяжении шести недель…»

Парень обернулся и посмотрел на Элизу. «Значит, это она натравила на меня этого зануду». Уилл смотрел на обоих в полном смятении.

– Я ведь уже сказал, что не знаю правил…

– А вот это и есть ваше самое слабое место, мистер Вест. Вы хотя бы представляете, какая беда вам грозит? Желаете узнать, что еще вам неизвестно о девятом подразделе? Прошу вас, прервите меня, если вам покажется, что я говорю слишком быстро.

– Нет, продолжайте.

Парень снова раскрыл буклет и зачитал:

– «Вновь прибывшие могут задавать вопросы исключительно о том, который час, и интересоваться тем, как пройти к тому или иному классу». Неосторожные замечания по поводу собственного плейлиста? Нарушение. Похвалы в адрес любимой спортивной команды? Нарушение. Любое упоминание о том, как вы тоскуете о домашних зверушках по кличкам «Пинки» или «Комок Жвачки»? Нарушение. И никогда, ни при каких обстоятельствах, в одном и том же предложении строго-настрого запрещается употреблять слова «абсолютно», «жуткий» и «потрясающий». Если только вы не имеете в виду меня.

Элиза сложилась пополам, трясясь от хохота. Светловолосый парень прыснул и, пошатываясь, побрел к ближайшему креслу.

– О боже, приятель, ты просто сокровище.

– Это шутка, – проворчал Уилл. – Мило.

– «Пинки» или «Комок Жвачки», – повторила Элиза и захлебнулась смехом.

– Значит, ты – Ник, – сделал вывод Уилл.

– Я, конечно, был жесток, – сказал Ник. – Немедленно прошу прощения. – Он повернулся и с видом полнейшего примирения поднял руки вверх. – Ник Маклейш. Надеюсь, это не помешает нам подружиться. – Он перепрыгнул через спинку кресла, мягко приземлился и шагнул вперед, чтобы пожать руку Уилла. – Брук сказала, что ты схлестнулся с нашим Лайлом-Крокодилом, людоедом из Гринвуд-Холла. Извини, не удержался. Меня Элиза подначила.

– Наглая и абсолютная ложь, – заявила Элиза, неожиданно перестав хохотать.

– Я в порядке, – сказал Уилл. – Не обиделся.

– Да ты еще и благородный. Слушай, дружище, я просто в восторге. А ты, Лиззи?

– Не позволяй обаянию Ника повлиять на твое чувство справедливости, – посоветовала Элиза.

– Она считает меня обаятельным, – сказал Ник, широко и обаятельно – Уилл был вынужден это признать – улыбнулся.