пятиконечной звездой. Увидев ее, Корявый судорожно вздохнул и схватился за Дальтоника. Человек в черном заметил его реакцию, криво улыбнулся и, ни слова не говоря, спрятал медальон за отворот своего пиджака.
Они вошли в лифт, и кабина пошла вверх.
– Видел его цепочку? – свистящим шепотом спросил Корявый у Дальтоника.
– Ну? – тихо буркнул тот.
– Знак это нехороший! Черную магию обозначает! Бабка мне рассказывала про такое, когда я еще совсем маленьким был!
– Заткнись, пока нас на смех не подняли, – прошипел Лютый, не оборачиваясь. – Позже расскажешь!
Они прибыли на последний этаж и, выйдя из лифта, сразу очутились в роскошных апартаментах профессора. Никто из членов банды, кроме Лютого, никогда не бывал здесь раньше. Квартира, похоже, занимала весь этаж.
– Шикарно! – Корявый даже присвистнул, оглядываясь вокруг.
Полы были устелены коврами с пушистым ворсом, в котором утопали ноги, на стенах висели картины в тяжелых позолоченных рамах. Хрустальные светильники, мраморные статуэтки, мебель – сплошь дорогостоящий антиквариат.
– Я позову хозяина, – проговорил человек в черном. – Ждите здесь.
И он вышел в другую комнату.
Корявый и Дальтоник продолжали глазеть по сторонам, разинув рты от восхищения.
– Грабануть бы эту квартирку, – прошептал Корявый, – и до пенсии уже нигде не работать!
– Можно подумать, ты уработался! – скривился Дальтоник. – Да я…
Договорить он не успел. Позади них вдруг раздался звук открываемой двери, и они сразу замолчали и оглянулись.
К ним приближался хозяин жилища, облаченный в длинный бархатный халат багрового цвета и расшитые золотом домашние туфли с загнутыми кверху носами. Даже в домашней одежде он выглядел как миллионер.
На вид этому человеку можно было дать лет семьдесят. Высокий, представительный, еще достаточно крепкий старик с абсолютно белыми волосами, доходящими до плеч. Глаза у него были маленькие и колючие. Они недобро смотрели на непрошеных гостей сквозь темные стекла пенсне. Под этим хмурым взглядом бандиты сразу почувствовали себя как-то неловко.
Молодой помощник в котелке, ехидно ухмыляясь, следовал по пятам за профессором.
– Неожиданный и очень неприятный визит. Но Тень сообщил мне, что вы хотите поговорить о чем-то важном, господа? – ледяным тоном осведомился старик. – Я вас слушаю.
– Тень? – удивленно переспросил Корявый. Человек в черном с усмешкой поклонился. Лютый выступил вперед.
– Речь пойдет о нашем последнем деле, – твердо сказал он. Казалось, старик удивлен:
– Что-то не так?
– Я проверил счет в банке. Нас не устраивает сумма, которую вы нам заплатили.
Кустистые брови профессора удивленно взметнулись вверх.
– Но именно эту сумму я обещал отдать вам после выполнения задания!
– Все верно, – кивнул Лютый. – Но, выполняя ваше поручение, мы столкнулись с целым рядом проблем! Во-первых, дом оказался обитаем! Там толклась целая куча каких-то детей! Во-вторых, пришлось применить взрывчатку, чтобы расширить проход. Тем самым мы привлекли внимание соседей, а они вызвали легавых! Совсем недавно мы узнали, что наш старый фургон объявлен в розыск. Кто-то сумел описать его следователям. Пришлось избавиться от машины, а она, между прочим, денег стоит. И немалых! А та развалюха, которой мы его заменили, никуда не годится. Короче, мы требуем возмещения ущерба!
Тень громко расхохотался:
– Это переходит все границы, господа уголовники! Во всех ваших проблемах виноваты только вы сами! Почему мы должны платить вам за вашу же глупость?!
Профессор слушал его с легкой улыбкой.
– Тень прав, – согласился он. – Все, что произошло, – результат вашей халатности, не моей. Я не буду платить.
У Корявого и Дальтоника обескураженно вытянулись лица. Лишь Лютый сохранял хладнокровие.
– Это ваше последнее слово? – сухо осведомился он.
– Точно так, – кивнул старик.
– Не в ваших интересах ссориться с нами, профессор, – глухо произнес Лютый. – Нам ведь многое о вас известно. И о людях, которые готовы очень хорошо заплатить, лишь бы узнать о вашем местонахождении. Что, если я шепну кое-что кое-кому на ушко? Нам тут же возместят все наши потери, уж будьте уверены.
Услышав это, профессор побледнел как полотно, улыбка исчезла с его морщинистого лица, брови напряженно сошлись на переносице.
