Кадгара, он протянул:
– Похоже, это самый жалкий заморыш в их стае. Кадгар вздохнул.
8
Человеческий юнец показался логичной мишенью. Гарона не знала, что мальчишка обучен магии – и так ловко ею владеет. Эта ошибка дорого ей стоила. Теперь она тряслась в зарешеченном фургоне, а напротив сидел окровавленный, избитый и скованный цепями орк, который злобно на нее пялился. В этой тесной повозке она начала сомневаться, правильно ли поступила, не поехав с Дуротаном. Может, он согласился бы спрятать ее от Гул’дана. Но нет – вождь Северных Волков слишком высоко ценил свою честь. Он почувствовал бы, что должен рассказать о ней Гул’дану. А больше всего на свете Гарона желала оказаться подальше от колдуна. Что бы человеки с ней ни сделали, все равно это лучше.
Сквозь шум колес и стук копыт верховых зверей пробился голос одного из человеков – того, кто использовал громкое оружие, стреляющее небольшими снарядами. Человек обращался к ним.
– Вы. Что вы такое?
Орк, сидевший напротив, взглянул на него, а затем вновь уставился на Гарону.
Она тоже промолчала. Человек, ехавший рядом с телегой на своем скакуне и смотревший на них сквозь прутья, продолжил:
– Зачем вы напали на наши земли?
Некоторое время Гарона размышляла. Взвешивала варианты выбора. А потом сказала на языке человека:
– Он не понимает, о чем ты говоришь. Всадник развернулся к ней, быстрый, как хищник. Его глаза были… голубыми, а волосы и борода бледными, цветом больше похожие не на землю, а на песок.
– Ты говоришь на нашем языке!
С громким звоном цепей окровавленный орк бросился на Гарону, но оковы натянулись, остановив его.
– Скажи еще хоть слово на их языке, рабыня, и я сделаю ожерелье из твоего языка! – прорычал он.
– Что он сказал? – резко спросил человек.
– Ему не нравится, что я говорю с тобой, – ответила Гарона.
Северный Волк уже основательно разозлился. Он снова налег на цепи. Вены на его шее выступили и натянулись, словно канаты.
– Предупреждаю тебя в последний раз! – рявкнул он.
Он опять рванулся вперед, взревев от ярости и пытаясь добраться до Гароны. Металл протестующе заскрежетал. Гарона судорожно втянула воздух в легкие, выпучив глаза. Человек тоже заметил неладное.
– Скажи, чтобы он прекратил… – начал он.
– Это ты ему скажи! – огрызнулась Гарона.
Еще один рывок, и цепи вырвались из своих креплений в досках фургона. Северный Волк потянулся к ее горлу, распахнув пасть в яростном крике. Гарона отпрянула, насколько возможно, но ей было не убраться достаточно далеко…
Орк застыл. В горле его забулькало, а затем изо рта и из глотки хлынула кровь, стекая по светлому, вошедшему в плоть до середины клинку. Свет в глазах нападавшего потух, а когда человек выдернул свой меч, Северный Волк рухнул на пол, мертвее мертвого.
Гарона восхищенно уставилась на своего спасителя. Каким-то образом он оказался достаточно силен и быстр, чтобы вовремя спрыгнуть с коня и ударить орка сквозь прутья клетки. Теперь человек вновь устремил на нее взгляд своих странных голубых глаз.
– Не стоит благодарности, – сказал он.
– У тебя есть имя? – спросил Ллейн у необычного пленника.
Леди Тария стояла в тронной комнате чуть в стороне, рядом с Лотаром, Кадгаром, Калланом и несколькими гвардейцами ее супруга. Она не могла удержаться от того, чтобы не поглядывать на пленницу, захваченную Кадгаром. Та выглядела настолько по-человечески… но не была человеком. Ростом и пропорциями она походила на человека, и была бы даже хорошенькой, если бы не торчащие из нижней челюсти небольшие клыки.
На теле пленницы было несколько кровоточащих ран, а на зеленой коже, натертой кандалами, виднелись воспаленные, жуткие язвы. Одежда, весьма скудная, была изорвана и запачкана. Густые волосы пленницы спутались, а истощенное тело покрывала грязь. И все же зеленокожая держалась так, словно она, а не Тария, была здесь королевой. Прямая спина, спокойное обращение. Может, эту женщину и заковали в цепи, но не сломили и не покорили.
– Ты понимаешь наш язык, – сказал Ллейн, напоминая пленнице, что им об этом известно. – Итак… как тебя зовут?
Он спустился по ступеням с тронного возвышения. Пленница дерзко шагнула ему навстречу. Один из гвардейцев дернулся было вперед, сжав рукоять меча, но Ллейн поднял руку, приказывая не вмешиваться. Зеленокожая женщина погладила плащ короля, задержав пальцы на фибулах с львиными головами, а затем сама направилась по лестнице к великому трону Штормграда.
– Гарона, – произнес Лотар, сидевший на верхней ступени, следя глазами за проходившей мимо чужачкой. – Она называет себя Гароной.
– Гарона, – проговорил король, обращаясь прямо к женщине.
Та как раз нагнулась, чтобы ощупать статую золотого льва, выполненную в натуральную величину и возлежащую у подножия трона.
