Чужак развернул ткань. Внутри оказался округлый красный предмет.
– Кровавое яблоко, – произнес он, поднимая его вверх. Яблоко было действительно маленьким и больным на вид. Его кожура была пятнистой, а не ярко-красного цвета, за который оно получило свое название, но не сухой или гнилой, как бывает, если его сорвали намного раньше времени. На глазах у всех Гул’дан вытянул палец с острым ногтем и разрезал яблоко. Оно распалось на две половинки, и все орки тихо ахнули.
Яблоко было мертвым внутри. Не гнилым, даже не изъеденным червями или болезнью. Просто мертвым – высохшим и бурым.
В нем не было семечек.
3
На мгновение воцарилось ошеломленное молчание, но его нарушил Гарад.
– Давай поиграем в игру, – сказал он. – Сделаем вид, что ты прав, и Дренор – весь наш мир – умирает. И что каким-то образом тебе и только тебе одному дарована способность повести нас в особенную новую землю, где нет этого умирания. Если бы такая сказка была правдой, то, мне кажется, тебе было бы лучше просто отправиться в эту новую землю с как можно меньшим количеством последователей. Зачем ты едешь на север, когда зима только что закончилась, и делаешь такое щедрое предложение Северным Волкам? – Голос Гарада прямо-таки сочился сарказмом.
Гул’дан сдвинул вверх рукав, обнажив странные браслеты и новые участки своей пугающе зеленой кожи.
– Я ношу эту отметку магии, – просто сказал он. – Я говорю правду.
И почему-то Дуротан понял, что пришелец не солгал. Его взгляд снова устремился на Гарону, рабыню колдуна. Она тоже колдунья? Может быть, Гул’дан держит эту женщину в цепях не потому, что она ему покорилась, а потому, что она может быть опасной?
– Я недавно говорил о клане, – продолжал Гул’дан. – Это не тот клан, в котором я родился, а клан, который я основал. Я создал его, свою Орду, и те, кто вступил в нее, сделали это по доброй воле и с радостью.
– Я не верю, что какой-то вождь орков, в каком бы он ни оказался отчаянном положении, мог приказать своему клану последовать за тобой и нарушить клятву верности клану!
– Этого я от них не требую, – ответил Гул’дан, его спокойный голос резко контрастировал с повышенным тоном Гарада. – Они сохраняют своих вождей, свои обычаи, даже свои имена. Но кланы подчиняются вождям, а эти вожди подчиняются мне. Мы – часть одного большого целого.
– И все, с кем ты разговаривал, проглотили эту сказку, как молоко матери? – Гарад уже открыто издевался. Дуротан гадал, как скоро он нарушит традиции переговоров и перегрызет зеленую глотку Гул’дана, как недавно грозился.
– Не все, но многие, – сказал Гул’дан. – Многие другие кланы, которые страдают и численность которых уменьшается. Они пойдут за мной к новой зеленой земле, и сделают это, не нарушая верности клану, а просто обещая верность и Орде тоже. Они остаются кланами Боевой Песни, или Смеющегося Черепа, или Кровоточащей Ложбины, но они становятся также частью Орды. Моей Орды. Они следуют за мной и пойдут туда, куда я их поведу. А я поведу их туда, где процветает жизнь.
– За тобой следует не один клан, а больше? Боевая Песнь, Кровоточащая Ложбина, Смеющийся Череп? – недоверчиво спросил Гарад, и не без основания. Дуротан знал, что хотя орки иногда сотрудничали ради какой-то одной цели, например охоты, они всегда расходились в разные стороны после ее достижения. То, что им рассказывал Гул’дан, казалось в лучшем случае невероятным, если вообще не детской фантазией.
– Все, кроме нескольких, – ответил Гул’дан. – Некоторые упрямые кланы все еще предпочитают цепляться за мир, который больше не служит им опорой. Некоторые, такие как Красные Ходоки, например, уже почти не похожи на орков – они мажут себя кровью своей добычи и наслаждаются разложением. Мы их избегаем. В какой-то момент Красные Ходоки умрут – сойдут с ума и погибнут в отчаянии. Мне нужна от вас только верность, когда мы вместе отправимся в путешествие, оставив позади умирающую оболочку. И еще ваши знания, ваши умения, ваша сила.
Дуротан пытался представить себе огромное море коричневокожих орков с оружием в руках. Оружием, которое они направят не друг против друга, а против зверей, ради добычи общей еды, против земли, чтобы строить новые укрытия и дома. И все это – в мире покрытых зеленой листвой деревьев, усыпанных спелыми плодами, сильных, жирных и здоровых животных, свежей и чистой воды. Он порывисто подался вперед и попросил:
– Расскажи мне больше об этой земле.
– Дуротан!
Голос Гарада громыхнул, как разряд молнии. Кровь бросилась в лицо Дуротана, но после этого единственного взрыва отец сконцентрировал внимание не на своем самонадеянном сыне, а на чужаке в их лагере, и этот чужак медленно улыбнулся Дуротану.
– Значит, ты пришел нас спасти, не так ли? – спросил Гарад. – Мы – Северные Волки, Гул’дан. Мы не нуждаемся в твоем спасении, в твоей Орде, в твоей земле, которая всего лишь обещание. Хребет Ледяного Огня служил Северным Волкам домом со времен самых древних преданий, и он им останется!
– Мы чтим наши традиции, – сказала Гейя, ее голос и выражение лица были суровыми. – Мы не отрекаемся от самих себя, когда наступают трудные времена. Другие пускай бегут к тебе, как хныкающие дети, но мы не побежим. Мы сделаны из более крепкого материала, чем те, кто живет на изнеженном юге.
Гул’дан не обиделся на презрительные слова Гарада. Скорее, он смотрел на вождя почти с грустью.
– Я уже говорил о кланах орков, которые не присоединились к Орде, – сказал он. – Когда я к ним обратился, они тоже говорили мне, что не нуждаются в
