— Я, конечно, попробую, — отвечал Дружинин. — Только учтите: сейчас не 1855 год, а 1911-й. За шестьдесят лет Россия сильно изменилась. В стране достаточно грамотных инженеров, и денежные люди уже не бегают за ними по улице, предлагая тысячи рублей за пустячный расчет.
— Значит, на твою помощь рассчитывать не приходится? — спросил расстроенный Углов.
— Почему не приходится? Можете рассчитывать, — разрешил капитан. — Дело в том, что я еще дома, в нашу эпоху, предвидел это затруднение. И придумал, как его обойти. Инженеров в России, конечно, много, но ведь не все знакомы с изобретениями, которые будут сделаны лет через пять или десять. Например, с принципом изоляции телефонного кабеля. Или с новым способом преобразования звука в телефонной трубке…
— Стой, так нельзя! — запротестовал Углов. — Ты что, хочешь сам сделать эти изобретения? Но это означает вмешательство в исторический процесс! Нам это категорически запрещено!
— Да не буду я ни в какой процесс вмешиваться! — возразил Дружинин. — Ведь я эти свои рацпредложения патентовать не буду. Продам их какому- нибудь здешнему телефонному магнату — и пусть пользуется. А он сам тоже их запатентовать не сможет, потому что ни чертежей, ни расчетов я ему не оставлю — только готовое изделие. А пока он будет пытаться что-то сделать, Белл совершит очередное изобретение — и история пойдет своим путем. И так можно сделать в нескольких областях. Так что деньги я добуду. Может, не так быстро, как в прошлый раз, но найду. А еще на бирже можно играть — теперь есть такая возможность. Например, скупить акции южноафриканских алмазных копей — они пока что дешево продаются…
— И сколько тебе на все эти операции потребуется времени?
— Думаю… думаю, неделя или две, — помедлив, ответил Дружинин. — За это время я смогу получить тысячи три-четыре.
— Неделя… — медленно произнес Углов. Помолчал, что-то прикидывая, потом сказал: — Хорошо. Будем считать, что с этого момента поиск денег становится твоим основным заданием. В таком случае к максималистам действительно отправится Ваня. А я буду искать Троцкого. Меня очень заинтересовала эта деталь в твоем отчете. Если эсерка, с которой ты говорил, не выдумывает и Троцкий действительно находится здесь, в Киеве, это может означать… Многое может означать!
— Вы что же, считаете, что Столыпина могли убить большевики? — спросил Ваня. Оперативники еще до отправления на задание условились, что для простоты обращения все они будут между собой на «ты». Однако Ваня все еще робел перед руководителем группы и то и дело сбивался на почтительное «вы».
— Но это ни на что не похоже! — продолжил Полушкин. — Ведь большевики не занимались индивидуальным террором. Тем более Троцкий. Он же мыслитель, стратег!
— Вот именно, стратег, — кивнул Углов. — И как стратег, он мог просчитать, что Столыпин, если будет действовать и дальше, приведет Россию к процветанию и тем самым сделает пролетарскую революцию вовсе невозможной. И принял решение его устранить. Это, конечно, только гипотеза, но проверить ее надо. Но этим наша работа не ограничится. Придется нам, как видно, поработать не только в Киеве, но и в столице империи Петербурге, и в Москве, и за границей.
— И в каком направлении ты собираешься там работать? — спросил Дружинин.
— Направление подсказал твой анархист, от которого ты улепетывал по крышам. Как, ты говоришь, он сказал? «Столыпина убили свои»? Вот это направление мы и будем проверять, когда покончим с «революционной» версией.
— Но тогда надо проникать в круги охранки, — заметил Дружинин. — Вряд ли это удастся так легко, как в прошлый раз. Таких простаков, как тогдашний граф Орлов, теперь нет…
— Да, теперь жандармы стали недоверчивые, — согласился Углов. — Нам будут нужны документы, причем сделанные качественно. И легенда тоже качественная понадобится. Значит… значит, поход Вани к максималистам приобретает другое значение.
Руководитель группы повернулся к их новому товарищу и принялся объяснять:
— Лучше всего в охранку проникнуть через революционные круги. Как я понял объяснения Ноймана, в эту эпоху все революционные партии были нашпигованы агентами правительства. Вот нам и надо стать такими агентами. И уже в таком качестве потом работать в самой охранке, там искать организаторов покушения на премьера. Значит, ты сейчас идешь к киевским эсерам-максималистам не на один час — выяснить и убежать, как Игорь ходил. Ты идешь надолго, с целью внедриться в организацию.
— Я понял! — воскликнул Ваня. — Стать для них своим человеком… Получить какое-нибудь задание… Потом меня начнут вербовать… Да, понимаю. Вот это настоящая работа!
— Я тоже по своим каналам могу попробовать проникнуть в охранку, — сказал Дружинин, усмехаясь.
— По каким это «своим»? — недоверчиво спросил Углов.
— По телефонным, — объяснил капитан. — Я же собираюсь стать здесь крупным специалистом в области телефонизации. Как я понял из объяснений наших консультантов, охранка в это время уже научилась прослушивать телефонные разговоры своих врагов. Я могу им в этом помочь, улучшить качество прослушки. И я могу пойти еще дальше — научить их подслушивать революционеров, даже если они не разговаривают по телефону…
— Ты что же, жучки им хочешь предложить? — удивленно воскликнул Углов.
— Ну, не совсем жучки. Для этого сейчас и технических возможностей нет, — отвечал Дружинин. — Просто немного другое устройство микрофона в
