много, а дела — чуть.
— А, так вы будете обозначать нападение! — догадался Ваня.
— Ну да, — снова вступил в разговор Арсений. — У полиции имеется инструкция: если они видят угрозу жизни государя императора или высших сановников, должны немедленно прийти на помощь. Поэтому большая часть охраны кинется туда, где будет Николай и его люди. А мы в это время отобьем вашего Игоря.
— А потом? — спросил Углов.
— А потом катим в условленное место на берег Большой Невки. Там заранее будет приготовлена лодка. На ней переправимся на Выборгскую сторону, к Черной речке. Оттуда выходим на железку, товарищи сажают нас на паровоз, и катим в Финляндию. Там отсидимся. Ну как, годится такой план?
— План просто отличный, — сказал Углов. — Нам бы хотелось участвовать в нападении на тюремную карету, самим отбить нашего товарища.
— Законное желание, — сказал эсер. — Стрелять умеете?
— Я пулю в пулю сажаю, — отвечал Углов. — Ваня стрелок не такой меткий, но оружие держать умеет.
— Оружие есть?
— Да, у обоих, только патроны кончились.
— Патроны мы дадим, — заверил эсер. — С этим затруднений не будет.
— Тогда у меня вот какой вопрос, — сказал Углов. — А почему Игорь должен решить, что ему пора делать признание? И насчет взрывчатки, где она зарыта?
— Так у Марии связной в «Крестах» имеется, — ответил Арсений. — Вы напишете записку, он передаст. Сами своему товарищу все объясните. Вот прямо сейчас садитесь и пишите, а Мария отнесет. А мы пойдем акцию готовить. Тут большая работа нужна. Если никаких осложнений не будет, за два дня все подготовим. Тогда пришлем связного, он скажет, когда, где встречаемся. И тогда вы пошлете Игорю вторую записку, чтобы он был полностью готов.
— Хорошо, — кивнул Углов.
Эсеры поднялись и ушли тем же путем, как появились, — через огород. А оперативники сели сочинять записку Дружинину. Это было делом нелегким — надо было изложить весь план, объяснить насчет взрывчатки, и все это уместить на одном листке бумаги — Маша сказала, что послание в «Кресты» не должно занимать много места.
Наконец, после долгих упорных трудов, текст был составлен и записан убористым почерком Вани на клочке бумаги. Маша взяла послание и ушла, друзья остались одни. Углов сел делать то, что делал обычно, когда не было других занятий и требовалось чем-то заполнить время, — чистить пистолет. Ваня же принялся ходить по домику из комнаты в комнату, нигде не находя себе места.
Когда он, наверное, в двадцатый раз прошел мимо Углова, тот не выдержал и спросил:
— Ты чего маячишь, места себе не найдешь? Может, опять, как в прошлый раз, предчувствие плохое? Ты не скрывай, скажи. А то, может, и не надо нам соглашаться на эту операцию. Может, там что-то не так пойдет?
— Нет, это не из-за операции, — отвечал Ваня. — Про нее я пока ничего не знаю, рано еще. Меня мысль одна мучает. Она мне еще тогда пришла, когда Арсений свой план рассказывал.
— Ну, и что за мысль?
— Я вдруг почувствовал, что у нас есть другой способ освободить Игоря. Без всякого риска, без операций и стрельбы. Этот способ связан с тем, как мы здесь появились. Я чувствую, что есть какая-то возможность. Только никак не пойму, какая…
— Что, предлагаешь прилететь к нему в камеру с помощью временного генератора? А потом взять его обратно? — спросил Углов, откладывая в сторону пистолет. — А что, это возможно! Надо только вернуться в наше время, объяснить руководству ситуацию и перетащить всю аппаратуру в Питер, в «Кресты»…
— Нет, так не пойдет, — покачал головой Ваня. — Я уже думал. Слишком много времени потребует. Помнишь, перед нашей отправкой сколько времени они в оперном все монтировали, а потом отлаживали? За это время Игоря могут казнить. Или на каторгу отправить. Нужно что-то другое…
— Как же ты говоришь, что у нас не хватит времени? — возразил Углов. — Ведь все время у нас в руках! Захотим — и вернемся прямо в сегодняшний день!
— Да, верно! — воскликнул Ваня. — Надо воспользоваться временем. И даже в «Кресты» переносить аппаратуру не нужно! Надо нам ехать в Киев, вернуться в наше время, а потом перенестись опять в Киев — но только позавчера или еще раньше. Вернуться в Питер накануне того дня, когда полиция на нас напала, и предупредить Игоря. Тогда позавчера вечером нас бы в квартире на Лиговском уже не было. И Игорь был бы с нами! Ну, как план?
Углов задумался. Видно было, что отнесся он к Ваниному предложению с предельной серьезностью. Наконец, после долгих размышлений, руководитель группы отрицательно покачал головой.
— Нет, так не пойдет, — медленно произнес он. — В таком случае мы нарушим заповедь, про которую нам говорил Григорий Соломонович. Образуем петлю времени. Помнишь, что он говорил? Мы не можем встречаться в прошлом с самими собой, не должны «стирать», подчищать собственные поступки.
