бодрствующей. Хотя, присев на кровать, с намерением вместе позавтракать, она все же бросила неуверенный опасливый взгляд, проверив: вдруг я изменила свое мнение о нашем равенстве.
— Доброе утро, сестричка! — Я широко, от чистого сердца, улыбнулась. — Что нам дали на завтрак?
И снова девушка посмотрела на меня с робкой надеждой, на ее бесхитростном лице открыто читалось: «Только не меняйся снова в худшую сторону, не бросай меня одну».
— Кашу, Сафира! И свежего хлеба с медом. Сестра Аниза сказала, что он тебе сейчас особенно полезен.
— На все согласна, такая голодная, — потерла я ладошки в предвкушении.
Запивая последний кусочек хлеба ягодным отваром, в который мы по моему совету добавили меда, чтобы получился морс, я поинтересовалась:
— Ноэль, подскажи, как этот браслет снять? — Досадливо потрясла кистью и раздраженно добавила: — Он тяжелый, болтается и мешает…
Девушка откинула назад русую косу, наклонилась над моей рукой, потрогала браслет и удивилась:
— Хм, странно! С момента активации держался как влитой, его даже сдвинуть с места было невозможно. Насколько я понимаю, он не должен так болтаться.
Ноэль подняла на меня глаза и хрипло добавила:
— Пока ты не очнулась, он не двигался. И мешал за тобой ухаживать…
Не видя причины для испуга, что отразился в глазах сестры по несчастью, я пожала плечами, предположив:
— Наверное, похудела сильно.
— Да, похудела ты сильно, но… — Она замолчала, подбирая слова.
— В любом случае не страшно! — решительно заявила я. — А будет дальше мешаться, распилим и снимем! Просто любопытно, как его вообще мне на руку надели? Тем более, если раньше я была не такой тощей…
С улыбкой посмотрела на Ноэль, ожидая поддержки, но та побледнела и испуганно уставилась на меня, по всей вероятности, не зная, что ответить.
Сглотнув от плохого предчувствия и с трудом поборов желание втянуть голову в плечи, выслушивая очередные плохие новости, я жалобно попросила:
— Ноэль, говори уж как есть. Лучше сразу и сейчас, чем потом, когда будет поздно.
Она нервно хихикнула, затем сморщила нос, сняв поднос с моих коленей, переставила на табурет возле постели и выдохнула:
— Уже поздно!
— В каком смысле? — хрипло переспросила я.
— Снимать поздно, миледи!
— Да говори ты толком! — не выдержала я напряжения. — И без «миледи».
— Это брачный циль! Который нельзя снять, распилить — тоже. После активации можно удалить лишь с рукой обладателя, либо умереть вместе с ним. Его на тебя надел муж во время церемонии бракосочетания.
Какое облегчение! Ощущение, что гора с плеч свалилась!
— Ну ты меня напугала… — выдохнула я с улыбкой, даже не заметив, что затаила дыхание, пока слушала. Рассмеялась и махнула рукой, беззаботно заявив: — А, пусть висит! Мой муженек, мерзкий голубой садист, к счастью, помер, так что этот наручник будет приятным напоминанием о моем избавлении.
Взглянув на погрустневшую рассказчицу, я резко перестала смеяться и, похолодев в предчувствии очередной пакости, тихо спросила:
— Я еще чего-то не знаю?
Драка облизала губы, а потом словно в прорубь нырнула:
— Миледи, вы стали вдовой лорда Мердока Револейского и одновременно умер ваш отец. Лорд Калем планировал жить долго, управлять Хемвилем, командовать вами с мужем. Более того — передать право на имущество своему будущему внуку, потомку лордов Дернейских. И, понятное дело, не успел заявить вас как независимую наследницу…
— И что? — хрипло спросила я. А потом предположила: — Мы лишились наследства?
Ноэль опустила голову, сжала кулаки на коленях и ответила:
— Это невозможно по закону Великого царства драков. Вы — единственная прямая наследница, а я имею право второй очереди. Но найти способ обойти любой закон всегда можно.
Остаться без поместья, конечно, нежелательный вариант, но сейчас мне показалось — это не самое худшее, что может произойти. И содержимое окружающих сундуков я видела. Так почему же родственница стала бледнее простыни?
— Быстрее, Ноэль, а то, того и гляди, стемнеет, когда я наконец разузнаю все подробности, — мягко попеняла я.
Девушка, все так же не поднимая взгляда от своих кулаков, тихо ответила:
